16 января Верховная Рада приняла пакет изменений в законы, и эти новшества существенно повлияют практически на любые проявления социальной активности. Коснутся изменения всех, чьи высказывания выходят за пределы личного круга общения - от блоггеров и активных пользователей социальных сетей до политиков и журналистов. Мы попытались разобраться в том, как изменились правила игры, сосредоточившись на практических аспектах и оставив в стороне политику, которой и так в последнее время вокруг слишком много.
Первое важное изменение – появление в Уголовном кодексе статьи под названием "Клевета".
Статья 151(1). Клевета
1. Клевета, то есть умышленное распространение заведомо недостоверных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица, наказывается штрафом до пятидесяти необлагаемых минимумов доходов граждан, или общественными работами на срок до двухсот часов, или исправительными работами на срок до одного года.
2. Клевета в произведении, которое публично демонстрируется в средствах массовой информации или в сети Интернет, а также совершенная лицом, ранее судимым за клевету, наказывается штрафом от пятидесяти до трехсот необлагаемых минимумов доходов граждан, или общественными работами на срок от ста пятидесяти до двухсот сорока часов, или исправительными работами на срок до одного года.
3. Клевета, связанная с обвинением в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, наказывается исправительными работами на срок от одного до двух лет или ограничением свободы на срок до двух лет.
Статья эта появилась буквально только что, и несмотря на то, что когда-то давно подобная норма уже содержалась в украинском Уголовном кодексе, говорить о практике ее применения в Украине пока нельзя. Тем не менее, опираясь на опыт России, где эта норма действует давно, а также на практику рассмотрения дел о клевете в Европейском суде по правам человека, можно с большой долей вероятности предположить, как понятие "клевета" будет трактоваться украинскими судами. А заодно - очертить рамки, за которые лучше не переступать, чтобы не понести уголовной ответственности.
Итак, клевета, согласно сложившейся юридической практике, это не просто утверждение "Сидоров – подлец", а распространение фактов, которые можно проверить. В этом заключается ключевой момент, который отличает оценочное суждение от клеветы. Оценочное суждение ("Сидоров – подлец") проверить невозможно просто в силу субъективности, а значит, по сути, недоказуемости с точки зрения суда. Так, например, утверждающий плохое про Сидорова может привести много фактов в поддержку своей версии - например, тот факт, что Сидоров не уступил место старушке в трамвае. Сидоров же в подтверждение своих высоких моральных качеств может рассказать, что содержит на иждивении кота Василия - существа ни с какой точки зрения не нужного, да еще и обладающего склочным характером. Подобные споры могут длиться бесконечно, и только один Суд, лежащий за пределами украинской, да и вообще – земной юрисдикции может дать в этом случае объективную оценку.
Совсем другое дело – утверждение "Сидоров – вор" или, тем более, "Сидоров украл сто миллионов гривен при выполнении подряда по строительству детской песочницы". Тут уже речь идет о факте, причем таком, который может быть проверен. Каждому человеку, который утверждает подобное, нужно быть готовым доказать в суде свое утверждение. Причем необходимо представить доказательства, которые суд сочтет весомыми.
Если речь идет об обвинении в уголовном преступлении, то вообще все очень непросто: принимать решение о виновности или невиновности кого-либо может только суд. Если такие обвинительные функции берет на себя политик, публичный человек или журналист, то доказательная база подобных утверждений должна быть такого размера и качества, чтобы суд, ее изучив, с утверждением согласился. В этом смысле очень показательны слова известного журналиста Константина Стогния, который на мастер-классе в нашем пресс-центре рассказал, что в Австрии, если журналист публикует сведения о коррумпированности чиновника, то вариантов всего два: или в тюрьму идет чиновник, получив приговор на основании журналистского расследования, или в тюрьму идет журналист - за клевету. Это, кстати, к вопросу о том, является ли норма о клевете европейской.
В общем, чтобы не стать подсудимым в деле о клевете, перед распространением каких-то сведений необходимо получить четкие ответы на два вопроса. Первый - подлежит ли то, что я собираюсь сказать или написать, проверке? Второй – если подлежит, то смогу ли я доказать в суде правдивость своего утверждения?. Если ответ на первый вопрос "нет", то речь идет об оценочном суждении, и можно спокойно жечь глаголом. Если ответы на оба вопроса – "да", причем второе "да" - железобетонное, то в добрый путь: возможно, распространением некой информации вы выведите подлеца на чистую воду и сделаете мир лучше. Если же первому "да" сопутствует второе "нет" или же второе "да" - сомнительно, то лучше промолчать, если вы, конечно, не горите желанием оказаться на скамье подсудимых.
К чему приведет введение этой нормы? Прежде всего, к тому, что информационное пространство Украины станет немного чище. Основными политическими спикерами у нас являются народные депутаты, которые спрятаны от уголовной ответственности за неприкосновенностью, так что с этой стороны повышения здравости суждений ожидать не стоит. Однако другие спикеры и журналисты, по идее, должны сбавить градус своих высказываний и текстов. Причем это касается не только политики: общеизвестно, что обнародовать сомнительной достоверности компромат у нас принято, например, в конкурентных, рейдерских и корпоративных войнах. Конечно, часть граждан, так или иначе подвизавшихся на ниве черного пиара, лишится заработка, зато от этого, безусловно, выиграют конечные потребители информации – читатели, слушатели и зрители.
Вторая норма, на которую стоит обратить внимание людям, работающим в медиапространстве, – введение уголовной ответственности за экстремистскую деятельность.
Статья 110-прим. Экстремистская деятельность
1. Изготовление, хранение с целью сбыта или распространения, а также сбыт или распространение экстремистских материалов, в том числе через средства массовой информации, интернет, социальные сети, использование или демонстрации экстремистских материалов перед скоплением людей, в том числе на собраниях, митингах, демонстрациях, публичные высказывания или призывы экстремистского характера, а также финансирование указанных действий или иное содействие их организации либо осуществлению, в том числе путем предоставления информационных услуг, денежных средств, недвижимости, учебной, полиграфической или материально-технической базы, телефонной, факсимильной или других видов связи, при отсутствии признаков более тяжкого преступления, -
влекут за собой наложение штрафа от двухсот до восьмисот необлагаемых минимумов доходов граждан с конфискацией экстремистских материалов.
2. Те же действия, совершенные повторно, -
наказываются штрафом от одной до трех тысяч необлагаемых минимумов доходов граждан, или ограничением свободы на срок до трех лет, или лишением свободы на тот же срок с конфискацией экстремистских материалов
Примечание: под экстремистскими материалами следует понимать предназначенные для обнародования документы на бумажных, электронных или любых других носителях, содержащих информацию экстремистского характера. Это материалы, которые призывают, обосновывают, оправдывают деятельность по планированию, организации, подстрекательству, подготовке или совершению действий в целях насильственного изменения или свержения конституционного строя, посягательства на территориальную целостность, неприкосновенность, суверенитет государства, насильственного захвата или удержания власти или властных полномочий, незаконного вмешательства в деятельность или препятствование законной деятельности органов государственной власти, органов местного самоуправления, других субъектов властных полномочий, избирательных комиссий, общественных объединений, их должностных или служебных лиц. Кроме того, это материалы, которые призывают, обосновывают, оправдывают разжигание социальной, расовой, национальной, этнической, языковой или религиозной вражды и ненависти, осуществление массовых беспорядков, нарушение общественного порядка, хулиганские действия и акты вандализма по мотивам социальной, расовой, национальной, этнической, языковой или религиозной вражды и ненависти, нарушение прав, свобод и законных интересов лиц, в том числе прямое или косвенное ограничение прав или установление прямых или косвенных привилегий человека и гражданина по признакам расы, цвета кожи, политических, религиозных и других убеждений, пола, этнического и социального происхождения, имущественного состояния, местожительства, по языковым или другим признакам.
В этой норме, в отличие от статьи о клевете, законодатель, руководствуясь благими намерениями, оставил возможности для трактования, и это ставит под вопрос целые пласты политического дискурса. Например, настойчивое упоминание авторами социальной розни, социального происхождения и имущественного состояния явно отсылает к левым идеям. Теперь даже требование ввести налог на роскошь, в принципе, можно трактовать как "ограничение прав и свобод по признакам социального происхождения", а чуть ли не всю риторику коммунистов - как разжигание социальной ненависти. Возможно, авторы имели в виду что-то вроде "а давайте лишим неимущих избирательных прав", однако подобных экзотических высказываний никто себе до настоящего времени не позволял, а потому упоминание социальных различий в толковании экстремизма можно считать явно антилевым.
Неоднозначна ситуация с посягательствами на территориальную целостность и суверенитет государства. Сначала о целостности. Идеи типа "а давайте отделим Галичину" или "а давайте присоединим Юго-Восток к России", мягко говоря, спорные, однако владеют умами очень многих граждан Украины. Да, это прискорбно, однако вряд ли имеет смысл бороться с распространением подобных настроений путем введения уголовной ответственности.
К тому же в УК Украины уже есть статья 110 под названием "Посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины", где прописана ответственность за призывы к нарушению территориальной целостности. Однако санкция этой статьи не предполагает штрафов, а предусматривает лишение свободы. К тому же в 110-й статье поминается и разжигание национальной или религиозной вражды. Так что перед правоприменителем неизбежно станет вопрос, какую статью использовать – 110-ю, прописанную менее детально, зато предполагающую большее наказание, или детализированную и во многом дублирующую статью 110-прим. "Экстремизм", которая при этом предполагает более мягкое наказание.
С посягательствами на суверенитет все еще сложнее. Суверенитет - это "свободное, независимое от каких-либо внешних сил верховенство государственной власти". По сути, это декларативное понятие, которое в условиях глобального мира теряет свою актуальность и используется скорее для теоретических политологических построений, чем в законах. Потому что всякое включение государства в наднациональное образование, имеющее правовую субъектность, т.е. реальные полномочия, так или иначе означает утрату части суверенитета. В это смысле призывы к подписанию договора об ассоциации с ЕС, вступлению в Таможенный союз и так далее вполне можно расценивать как "посягательства на суверенитет", а значит – экстремизм. В общем, если буквально воспринимать положения статьи 110-прим, то почти все граждане Украины – "экстремисты".
Да, статья "Экстремизм", мягко говоря, спорная, но она является частью законодательства. Как с ней жить дальше? Очевидно, люди, применяющие эту норму на практике, будут действовать так, как обычно поступают в случаях неоднозначных положений законов – руководствоваться здравым смыслом и сложившейся традицией. Т.е. в данном случае - просто игнорировать спорные положения этой статьи.
Однако есть в ней тезисы и не спорные. Например, разжигание межнациональной ненависти или религиозной вражды - вещи вполне однозначные, описанные в многочисленных комментариях и разъяснениях и имеющие практику юридического толкования, поскольку и раньше содержались в законодательстве. К тому же статья "Экстремизм" конкретизирует способы распространения экстремистских призывов и причастность к этому процессу (финансирование, содействие), поэтому применяться вполне может. Так что всем, кто склонен к публичности в силу положения или личных качеств, следует вспомнить об этом, прежде чем рассуждать о превосходстве белой расы или бросаться словами "рагуль", "москаль" и так далее.
Правоохранители и судьи, согласно новой редакции статей 343 и 376 Уголовного кодекса, получили особый статус в части распространения информации не только о себе, но и о членах своих семей. Эти две статьи практически идентичны и различаются лишь санкцией (там, где речь идет о судьях, наказание немного строже), а потому мы приведем текст лишь одной из них.
Статья 343. Вмешательство в деятельность работника правоохранительного органа, работника государственной исполнительной службы
1. Незаконный сбор, хранение, использование, уничтожение, распространение конфиденциальной информации о работнике правоохранительного органа, работнике государственной исполнительной службы, их близких родственниках или членах семьи, распространение материалов или информации, носящих явно оскорбительный характер и вызывающих пренебрежение к работнику правоохранительного органа или работнику государственной исполнительной службы, давление, запугивание или влияние в любой другой форме на работника правоохранительного органа или работника государственной исполнительной службы, совершенные с целью мести, воспрепятствование исполнению им служебных обязанностей или с целью добиться принятия незаконного решения либо публичные призывы или распространение материалов с призывами к совершению таких действий, -
наказывается штрафом от двухсот до четырехсот необлагаемых минимумов доходов граждан, или исправительными работами на срок до одного года, или арестом на срок до шести месяцев.
2. Те же действия, если они воспрепятствовали предотвращению преступления или задержанию лица, его совершившего, или совершены должностным лицом с использованием своего служебного положения, -
наказываются лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, или арестом на срок до шести месяцев, или ограничением свободы на срок до четырех лет, или лишением свободы на срок до трех лет.
Всем, кто следит за развитием политической ситуации в Украине, должно быть понятно, откуда взялись подобные нормы: конечно, это реакция на, мягко говоря, безответственные действия некоторых общественных деятелей, которые распространяют или призывают распространять информацию о правоохранителях, выполняющих свои прямые обязанности по поддержанию общественного порядка во время акций протеста. Само по себе появление этой нормы - вполне нормально, тем более, особый статус работников правоохранительных органов и судей закреплен в других законах и не вызывает никаких вопросов – в конце концов, люди, наделенные от государства особыми функциями, вправе рассчитывать на его особое к себе отношение. Однако не совсем понятно, почему в контексте распространения информации упоминаются члены их семей? И уж совсем непонятно, что законодатель имел в виду, говоря о "материалах или информации, носящих явно оскорбительный характер и вызывающих пренебрежение". До сих пор подобных слов в УК Украины не встречалось. Соответственно, не понятно, как это можно трактовать. Например, нецензурное слово или неправильно указанное звание с должностью может быть воспринято особо обидчивыми людьми в погонах и судейских мантиях как "вызывающее пренебрежение"? Обвинения в коррупции и давно вошедшее в обиход словечко "менты" могут носить "оскорбительный характер"?
Как быть публично говорящей и пишущей братии? Скорее всего, имеет смысл скорректировать правило, которое мы изложили, комментируя статью о клевете. В тиражируемой информации о правоохранителях, судьях и членах их семей ответом на два вопроса должно быть твердое "да": и информация должна быть стопроцентно проверяемой, и достоверность ее не должна вызывать сомнений. От оценочных суждений лучше воздержаться вообще. Да, это существенно ограничит поле для письменного творчества и не позволит вставить красное словцо в пламенную речь, зато точно убережет от судебного преследования за "оскорбительный характер и пренебрежение".
Еще одна новая норма Уголовного кодекса напрямую касается журналистов, особенно - тех из них, кто еще владеет редким нынче искусством журналистского расследования. Речь идет о статье 361(4).
Статья 361(4). Несанкционированные сбыт или распространение информации с ограниченным доступом, которая обрабатывается в государственных электронных информационных ресурсах
1. Несанкционированные сбыт или распространение информации с ограниченным доступом, которая обрабатывается в государственных электронных информационных ресурсах, -
наказываются лишением свободы на срок от двух до четырех лет с конфискацией программных или технических средств, с помощью которых были осуществлены несанкционированные сбыт или распространение указанной информации.
2. Те же действия, совершенные повторно, или по предварительному сговору группой лиц, или если они причинили существенный вред, -
наказываются лишением свободы на срок от трех до шести лет с конфискацией программных или технических средств, с помощью которых были осуществлены несанкционированные сбыт или распространение указанной информации.
Каждый, кто профессионально занимался журналистскими расследованиями, знает, как важно порой получить информацию из баз данных, которые ведутся теми или иными государственными органами: "пробить" номер машины, узнать состав учредителей фирмы, проверить человека на предмет судимости, установить собственника земельного участка и т.д. При этом вся информация государственных органов, которая не выдается гражданам в рамках установленных законами процедур, по сути, является информацией с ограниченным доступом. Так что добывается она с использованием связей со слугами государевыми. Теперь же мало того, что за ее обнародование грозит от двух лет тюрьмы, так еще и есть риск подвести под статью источник информации: за передачу сведений на сторону должностному лицу, имеющему доступ к информации, грозит от трех до шести лет по другой новой статье – 362(1).
Как быть? Вот это – вопрос, который не имеет однозначного ответа. Очевидно, если чувство социальной ответственности или профессиональные амбиции перевешивают страх перед уголовным преследованием - продолжать добывать информацию так же, как и раньше. Во всяком случае, насколько это возможно, учитывая риск для источника. Но при этом, по возможности, максимально маскировать способы ее получения в публичных материалах: ни в коем случае не публиковать сканы документов, скриншоты баз данных и забыть даже о речевых оборотах, намекающих на путь получения сведений. Своеобразной защитой, пусть и хлипкой, может стать туманная ссылка на некие источники, которые журналист имеет право не раскрывать согласно 162-й статье Уголовно-процессуального кодекса. Правда, нужно учитывать, что статья эта действует до решения суда, и если такое решения появится, отвертеться будет очень сложно. Такой оборот событий нужно учитывать.
И последнее, на что хотелось бы обратить внимание, - это "антифашистская" статья, появившаяся в Уголовном кодексе с легкой руки коммунистов.
Статья 436(1). Публичное отрицание или оправдание преступлений фашизма, пропаганда неонацистской идеологии, изготовление и (или) распространение материалов, в которых оправдываются преступления фашистов и их сторонников;
публичное отрицание или оправдание преступлений фашизма против человечности, совершенных в годы Второй мировой войны, в частности, преступлений, совершенных организацией "Ваффен - СС", подчиненными ей структурами, теми, кто боролся против антигитлеровской коалиции и сотрудничал с фашистскими оккупантами, а также пропаганда неонацистской идеологии, изготовления и (или) распространения материалов, в которых оправдываются преступления фашистов и их приспешников, -
наказывается штрафом от пятисот до тысячи необлагаемых минимумов доходов граждан, или ограничением свободы на срок до двух лет, или лишением свободы на тот же срок.
Разумеется, упоминание "Ваффен – СС" и "подчиненных ей структур" отправляет прямо к поклонникам подразделения "СС-Галичина", и, похоже, на прославлении этой, мягко говоря, спорной структуры можно поставить жирный крест.
Что можно посоветовать журналистам, публичным людям и активным пользователям Сети, подпадающим под действие этой статьи Уголовного кодекса? Только одно – славьте то, что вам дорого, не выходя за пределы своих кухонь.