РФ хочет сделать из Харькова "серую зону", непригодную для жизни. Об этом британский еженедельник The Economist.
Российские войска усилили бомбардировки Харькова в декабре 2023 года, в то время, когда стали понятны проблемы с американской военной помощью. Участились атаки беспилотниками, город обстреливают баллистическими ракетами и управляемыми бомбами.
Россияне атакуют энергетические объекты в городе и области. Появились атаки "double-tap", когда после первого удара сразу следует второй в одну и ту же точку. Также издание пишет, что Россия уничтожила некоторые из поставленных Западом систем ПВО Patriot, которые Украина использовала для защиты таких городов, как Харьков.
Военные источники в Киеве утверждают, что Россия решила сделать Харьков "серой зоной", непригодной для проживания мирных граждан. Журналисты The Economist пообщались с городским головой Игорем Тереховым, но тот отверг эту гипотезу, подчеркнув, что Харьков не намерен сдаваться.
Терехов заявил, что городу нужно ПВО и истребители F-16, с помощью которых можно было бы сбивать российские бомбардировщики, которые нацеливают управляемые бомбы на Харьков.
Также The Economist отмечает, что есть явные признаки подготовки РФ к большому летнему наступлению. Украинский источник издания сообщил, что россияне тренируют в Восточной Сибири шесть дивизий (это примерно 120 000 военнослужащих). 3 апреля президент Владимир Зеленский заявил, что Россия мобилизует еще 300 тысяч в июне. Харьков - одно из нескольких возможных направлений будущего удара.
В 2022 году российские войска уже пытались захватить Харьков, но были отброшены от города в результате осеннего контрнаступления. Сейчас, по оценке местных властей, город надежно защищен. В Харьковской области создаются три линии оборонительных сооружений. Это железобетонные укрытия, противотанковые рвы, блиндажи, "зубы дракона" (противотанковые бетонные пирамиды) и тому подобное.
Президент Украины Владимир Зеленский заявил, что угрозы наступления на Харьков на данный момент нет. Сообщения российских источников о наступлении он назвал частью российской дезинформационной политики.
