В середине сентября почти одновременно из харьковского эфира исчезли три канала. Их руководители обвинили в случившемся власть и начали писать во все инстанции, власть от этой ситуации вполне ожидаемо открестилась, попытавшись представить неприятности телеканалов как результат внутренних конфликтов их учредителей. Но шум о подавлении свободы слова стоит такой, что дошел уже до президента и международных организаций. На первый взгляд ситуация кажется очевидной: случилось очередное наступление на свободу прессы. Но так ли все просто?
Обо всех перипетиях телевизионной войны можно прочесть здесь, а потому - сразу о странностях.
Странность первая. Обращения не по адресу
Когда у человека по какой-то причине отключают телефон, то человек, как правило, не пишет по этому поводу писем президенту и не обращается в комитет Верховной Рады или прокуратуру. Он идет в телефонную компанию с целью выяснить, что происходит. Руководители харьковских телекомпаний ни разу не обратились к провайдерам, которые, по словам менеджмента каналов, отрезали их от эфира. Не обратились ни устно, ни письменно. Об этом заявил директор компании-провайдера "Украинские цифровые коммуникации" Максим Цзян (УЦК обеспечивали передачу сигнала "А/ТВК" и "Форы"). А представители каналов это и не опровергали. Очевидно, подразумевалось, что и не надо вовсе обращаться к провайдерам, потому как бессмысленно. Дело в том, что с самого начала вся риторика по поводу "расправы над оппозиционными телеканалами" строилась на утверждении, что некие сотрудники провайдеров рассказали руководителям каналов о том, что за всеми отключениями стоит харьковский мэр Геннадий Кернес: мол, он надавил на провайдеров, заставив их отключить вещание телестудий.
Однако либеральная общественность от харьковского мэра не в восторге, поэтому для нее очередное бездоказательное утверждение о коварстве Геннадия Кернеса в доказательствах особо не нуждается. Совсем другое дело – провайдеры. Их использование в качестве инструмента для отключения начало вызывать серьезные сомнения. Руководители провайдеров утверждают, что ничего не отключали, и их вины в исчезновении сигнала нет. Более того, через прессу они призывают каналы прислать технических специалистов и начать разбираться. А в ответ - тишина. Т. е. не тишина, конечно, а ураган страстей по поводу "наступления на свободу слова". Только весь этот ураган проходит мимо провайдеров, которые, наблюдая за "борьбой за демократию", просто пожимают плечами и сетуют на имиджевые потери.
Найти прямые доказательства того, что провайдеры действовали по указанию власти, по понятным причинам невозможно. Зато косвенных доказательств можно было бы добыть сколько угодно. Для этого нужно было завалить провайдеров письмами, обивать пороги их офисов и тщательно фиксировать бездеятельность. Тем более, камер и операторов у телеканалов хватает. Фиксировать и демонстрировать всеми возможными способами – выкладывать в интернет видео, прикладывать отписки провайдеров к обращениям во все инстанции и вообще всячески подчеркивать если не факт давления со стороны мэрии, то хотя бы то, что провайдеры не хотят решать проблему.
Но ничего этого не происходит. Имеет место обычная политическая риторика, направленная против городской власти. Складывается парадоксальное ощущение, что выход этих телеканалов в эфир не нужен самим телеканалам. Вернее, их владельцу.
Странность вторая. Владельцу все равно
Арсен Аваков, фактический владелец "Форы", "А/ТВК" и "АТН", сейчас находится за границей, и, похоже, происходящее не особо его волнует. Во всяком случае, за все время, прошедшее с момента отключения каналов, Аваков сделал только одно заявление, да и то весьма абстрактное. С одной стороны, владельцы украинских медиа очень не любят "светить" себя именно в качестве собственников СМИ, по наивности полагая, что эта "удаленность" сделает их медиаресурсы более объективными в глазах читателей или зрителей. Но с другой стороны, ситуация уже не просто критическая, а катастрофическая. К тому же отключенные каналы сами себя позиционируют как оппозиционные, а не как независимые. А потому играть в какую-то "удаленность" - бессмысленно.
Чем объяснить такую вялую реакцию человека, у которого отбирают, по сути, единственные реальные медиаактивы? (Интернет-сайт "Главное" и одноименную газету вряд ли можно назвать влиятельными СМИ.) Очевидно, все дело в том, что эти медиаактивы владельцу просто не нужны. Политическое будущее Арсена Авакова, если оно вообще будет иметь место (в чем многие уже сомневаются, предрекая экс-губернатору "тяготы и лишения" эмиграции), зависит от получения на выборах в следующем году депутатского мандата. Только мандат этот будет получен, скорее всего, не в результате борьбы на мажоритарном округе, а путем включения в проходную часть списка "Батьківщини". Почему? Во-первых, выдвигаться по "мажоритарке" означает вступить в открытый конфликт с местными регионалами, которые наверняка будут пытаться захватить все округа. А открытых конфликтов Аваков старается избегать - видимо, обоснованно опасаясь за свой бизнес. Тем более, по уголовному делу, связанному с АО "Инвестор", флагманской структурой холдинга Авакова, уже арестовано три человека. Так что открыто конфликтовать с властью главному оппозиционеру области явно не с руки.
Во-вторых, выдвижение Авакова по мажоритарному округу еще не означает его попадания в парламент. Аваков, конечно, единственный местный оппозиционер, который реально может претендовать на победу по "мажоритарке". Но и регионалы это понимают, а потому постараются выставить против Авакова самого "проходного" кандидата, который к тому же будет усилен административным ресурсом.
В общем, путь в Верховную Раду для Арсена Авакова один – через список. А для этого пути медиаактивы вообще не нужны. Т. е. как бы неплохо поработать на благо партии в медиапространстве, но в Украине при формировании списков гораздо важнее финансовые вливания в партийную казну или личная преданность лидеру. Как таковая партийная деятельность мало кого интересует. К тому же владение телеканалами сопряжено с крупными финансовыми затратами. Не секрет, что почти все харьковские каналы (как, впрочем, и другие общественно-политические СМИ) не окупаются и содержатся за счет учредителей. Схема "вложения в контент – рейтинг – поступления от рекламы" в Харькове не работает, потому как вложений в телевидение владельцы каналов долгие годы не делали, предпочитая выжимать все возможное из самого факта наличия частоты. Так что Арсен Аваков, лишаясь трех телеканалов, сбрасывает с себя еще и серьезный финансовый груз. Причем сбрасывает красиво – с громким политическим шумом, который, кстати, сам по себе уже политическая деятельность, причем деятельность весьма не затратная. Реши экс-губернатор просто продать телеканалы, прогрессивная общественность восприняла бы это как предательство. А так – все довольны: и Арсен Аваков, который избавился от чемодана без ручки, и городская власть, для которой этот чемодан был источником головной боли, и "передавая общественность" в лице профессиональных активистов, которые с упоением пляшут вокруг этого чемодана. Недовольны только те, кого этот чемодан кормил, - сотрудники телеканалов. Именно они выходят на пикеты, пишут письма во все инстанции и с отчаяньем взывают к горожанам. А горожан, похоже, ситуация не волнует. Это и есть третья странность.
Странность третья. Народ безмолвствует
Связана странность эта с полярностью и при этом, как ни парадоксально, однообразием новостного телевизионного пространства Харькова. Жизнь города-миллионника весьма разнообразна, а иногда даже увлекательна, но новостные телевизионные службы - и оппозиционные, и провластные - работают по одним и тем же шаблонам.
Типичный сюжет оппозиционного канала выглядит так: кадры прорвавшейся трубы (потекшей крыши, разбитой дороги и т. д.), интервью с горожанами, которые клянут власть ("Жаловались, писали, но результата никакого"), и в конце сюжета голос диктора, сообщающий: "На ремонт коммуникаций (крыш, дорог и т. д.) городская власть выделила энное количество миллионов гривен". Т. е. прозрачный намек на то, что власть для блага горожан ничего не делает, а только ворует.
Типичный сюжет провластного канала: кадры построенной детской площадки (школьной столовой, отремонтированной дороги и т. д.), интервью с горожанами, которые хвалят власть ("И не ждали уже - и на тебе! Спасибо городской власти за то, что она есть!"), и в конце сюжета голос диктора, сообщающий: "На строительство детских площадок (питание школьников, ремонт дорог и т. д.) городская власть выделила энное количество миллионов гривен". Т. е. прозрачный намек на то, что это еще не конец, и власть будет продолжать радовать горожан всяческими благами.
В общем, и с той, и с другой стороны – вроде правда, но смотреть эти под кальку сделанные "новости" у харьковчан, очевидно, нет желания. А потому исчезновение одного из полюсов этой новостной жвачки никого не взволновало. (Конечно, исчезни вдруг из эфира провластные новости, общественность тоже слегка удивилась бы полоскам на экране, но тут же переключила бы канал на "Интер", "1+1" или "Евроспорт" и забыла об исчезновении местного канала.) Отсюда и ничтожно малая явка на акции протеста, организованные отключенными телеканалами, и общая интонация на интернет-форумах - "Нет каналов, ну и ладно, все равно не смотрел". Да и о количестве писем, направленных телезрителями в Администрацию президента, Верховную Раду и Генпрокуратуру (с таким обратились к харьковчанам АТН-щики), руководство каналов предпочитает скромно умалчивать.
Кто виноват в том, что местные новости не востребованы харьковчанами? Конечно, это не журналисты, которые честно отрабатывали свой хлеб, делая то, что он них требовали. Виноваты владельцы и руководители каналов, которые не смогли или не захотели объяснить собственникам, что владеть СМИ - это не то же самое, что владеть пекарней или асфальтовым заводом. Владение таким активом, как телеканал, сродни владению дорогим спорткаром: можно, конечно, использовать его ежедневно, гонять по бездорожью и возить на нем цемент. Однако от такой эксплуатации спорткар быстро развалится. А можно использовать спорткар по назначению – лишь иногда поноситься на нем по идеальной дороге с целью насладиться скоростью или подъехать на какое-нибудь гламурное мероприятие. Тогда спорткар долго не потеряет своего товарного вида и потребительских свойств. А харьковские телевизионные новостные службы из-за частого использования владельцами для решения исключительно политических задач превратились в продукт, не пригодный для употребления зрителями.
Исчезновение из эфира трех харьковских каналов вскрыло серьезные проблемы местного телевидения. Конечно, исчезновение телеканалов само по себе – событие крайне неприятное, однако есть в нем положительный момент. Возможно, теперь владельцы телевизионных медиа и других СМИ наконец-то пересмотрят свое отношение к ним и поймут, что СМИ - это не только инструмент для решения сиюминутных политических задач, но и актив, требующий крайне аккуратного к себе отношения. (О социальной ответственности в данном контексте говорить даже не приходится.)
Что до исчезнувших телеканалов, то этот факт, похоже, не волнует ни их владельца, ни зрителей, ни тем более власть. Единственная пострадавшая сторона – сотрудники этих медиа, которые, похоже, вскоре лишатся работы. Именно эти люди как раз ни в чем не виноваты, и именно они, в отличие от владельцев и руководителей каналов, политиков, чиновников, общественных деятелей и других сторон, так или иначе замешанных в конфликте, достойны сочувствия.
Впрочем, может быть, журналисты и технический персонал отрезанных от эфира телекомпаний работу себе все же найдут. Где? Да там же, на тех же телеканалах, которые возможно снова выйдут в эфир, но будут иметь уже другой менеджмент и, соответственно, другую концепцию вещания. Предполагать это позволяет появление на горизонте претендентов на владение каналами "Фора" и "А/ТВК", в том числе уже упомянутого Максима Цзяна. Эти люди сейчас в судебном порядке отстаивают свои права на владение медиаактивами. При этом они не скрывают, что первым шагом в случае признания их прав собственности станет замена руководства каналов. Так что исчезнувшие каналы, вполне возможно, снова появятся в эфире.