В фильме "Не шутите с Зоханом" мы увидим не просто специфический юмор, а характерный юмор от Адама Сэндлера, то есть сверхспецифический юмор одного человека. Так шутит только он и только в своих лентах. Причем харизма Сэндлера в этом деле столь велика, что на подобные шуточки тут же пробивает и всех его партнеров. В данном случае жертвой этого искрометного юмора пали не только его старинный приятель Роб Шнайдер, но даже вполне артхаусный актер Джон Тортурро и певица Мэрайя Керри. Впрочем, на фоне остальных она в фильме выглядит монашкой.
Основных комических приемов в новом фильме Сэндлера ровно два. Во-первых, это секс. Прошу заметить, не шутки про секс, не комические ситуации, связанные с отношениями полов, а секс сам по себе. Мачизм и всеядность главного героя, считающего признак наличия жизнедеятельности уже хорошим поводом для секса, а из возрастных ограничений понимающего только две точки - еще не родилось и уже умерло, - являются, по мнению создателей, тем, что должно вызывать у зрителя приступы апокалиптического смеха. По моему скромному мнению, категория таких зрителей строго ограничена: вдовы после 50-ти.
Второй прием - это чудовищный ближневосточный акцент, с которым изъясняется 90% персонажей. Я имею в виду, конечно, оригинальный саунд фильма. Уже через пару минут у зрителя складывается вполне реальное ощущение, что ему в рот затолкали пару ватных одеял и собираются еще добавить подушку. Совершенно не нужно знать язык, чтобы почувствовать всю прелесть исковерканного английского. А если вы его хоть чуть-чуть знаете - пахнет пожизненной душевной травмой. Если дела с эмигрантами в Нью-Йорке хоть на 1% обстоят именно так, я понимаю, почему американцы ломанулись в Ирак. А где еще им попасть в нормальную арабскую языковую среду?
Вообще-то фильмы Адама Сэндлера обычно производят на зрителя смешанное впечатление. При всей зашкаливающей пошлости, есть в его лентах некое нравственное начало. Парадокс, но это так. Сэндлер готов заняться сексом с Папой в Соборе святого Петра, чтобы донести до зрителя вещи, в общем-то, высокоморальные.
Финал фильма, в котором евреи и палестинцы в Нью-Йорке обнаруживают свою полную идентичность, вызывает как раз положительные эмоции. Подумайте сами, что отличает еврея от палестинца? У них одна система ценностей - втюхать кому-нибудь что-нибудь ненужное втридорога. Они одинаково одеваются, любят музыку диско и запеченную рыбу. В конце концов, они разговаривают с одинаковым акцентом.
И кто же после этого враг? Правильно: белые расисты, косящие под арабских террористов. Вывод, конечно, фантастический и дурацкий, но где-то затаенно правдоподобный. И это заставляет отчасти простить Дугану и Сэндлеру предыдущие полтора часа монументально отлитой пошлости.