. Photo- Александр Викторович, расскажите о своем пути к нынешней должности. - Целенаправленного пути к этой должности не было. В 1979 г. я с отличием закончил Харьковский медицинский институт. Без интернатуры сразу получил направление на научную работу. Год проработал врачом-травматологом в институте ортопедии и травматологии им. профессора Ситенко, учился оперировать у наших известных корифеев - академика А.А.Коржа и профессора Н.И.Хвисюка. В 1980-ом году я был призван в армию офицером медицинской службы. После этого до 1988-го года занимался хирургией и травматологией. А с 1989 г. занялся организацией здравоохранения. В то время начали звучать темы новых хозяйственных механизмов в здравоохранении, реформирования. Я с удовольствием занялся организацией, был главврачом одного из учреждений. В 1993 г. меня пригласили в городское управление здравоохранения (тогда это был отдел) на должность заместителя начальника отдела. Так что в нашем управлении работаю уже чуть более 10 лет. С первых дней своего прихода в управление я занимался вопросами взаимодействия с депутатами разных уровней, разработкой новых нормативных актов. Мы разрабатывали первую программу функционирования и финансирования сферы здравоохранения Харькова. Пережили и сложный период в 1995-ом году, когда впервые столкнулись с кризисной бюджетной ситуацией и пришлось принимать очень непопулярное решение о больших сокращениях в учреждениях здравоохранения, уменьшении коечного фонда... А в ноябре 2003 г., в связи с тем, что руководитель нашего управления Любовь Федоровна Костенко ушла на пенсию, я стал выполнять обязанности начальника управления. В январе 2004-го харьковский городской голова утвердил меня в этой должности. - Какие задачи поставил перед Вами городской голова, назначая на эту должность? - Владимир Андреевич Шумилкин дал негативную оценку деятельности нашего управления за последние годы. Он посчитал, что мы недостаточно активно занимались реформированием, реорганизацией, разработкой новых форм работы, которые бы позволили уменьшить финансовое бремя на бюджет города. И как политический руководитель он прав. Задачи перед нами стоят сложные, и реализовать их можно только при широкой поддержке и понимании общественности, руководителей медучреждений, при правильной трактовке этих процессов средствами массовой информации. - Но пока работа управления в основном финансируется из бюджета. Расскажите, какие статьи бюджета в сфере здравоохранения Харькова реально обеспечены в 2004 году? - Хочу напомнить, что органы местного самоуправления в сфере охраны здоровья в первую очередь выполняют делегированные государством полномочия. Собственные полномочия у нас есть, но их не так уж и много. В 2004 г. наше государство определило Харькову на выполнение делегированных полномочий сумму в 142 млн.грн. Для сравнения, в 2003 г. такие расходы составили 158 млн.грн. При этом я напомню, что существенно поднялись цены на энергоносители и предполагается двукратное повышение зарплаты медработникам. А у горсовета не было существенных возможностей добавить за счет собственных источников доходов какие-то серьезные ассигнования для укрепления нашего бюджета. Кстати, неотложная скорая помощь и ряд других видов медицинской помощи относятся как раз к делегированным полномочиям. А у нас получается финансирование из расчета до 40 коп. на койкодень на питание, чуть больше 1 гривни на обеспечение лечения в день - этой суммы не хватает даже на йод, спирт, вату, не говоря уже о более серьезных лекарствах. Поэтому мы находимся сейчас в очень сложной ситуации, и остается большим вопросом, вправе ли государство требовать от нас полноценного выполнения делегированных полномочий. - Как в соответствии с госбюджетом изменилась схема финансирования здравоохранения на местах? - С одной стороны, бюджет очень логично, строго и понятно размежевал уровни ответственности разных органов управления и советов, а также уровни финансирования. Районные и городские советы занимаются проблемами населения их территорий: обеспечивают неотложную скорую помощь, наблюдение за детьми и беременными, работу поликлиник. Сложные и специализированные виды помощи обеспечиваются из областного бюджета и выше. Идеи заложены правильные, но при этом надо, чтобы государство соответственно наполняло средствами свой уровень ответственности и финансирования. Закон о бюджете на 2004 г. также категорически размежевал статьи расходов, и теперь мы на местах уже просто не имеем права финансировать ряд программ. Например, лечение больных, нуждающихся в сложных оперативных вмешательствах. В 2003 г. сессия горсовета утвердила программу, предусматривающую 300 тыс. грн. на проведение сложных операций для харьковчан. Эти средства существенным образом позволили снять напряжение среди больных и их семей - была оказана помощь новорожденным детям с пороками сердца, больным, страдающим тяжелыми формами ишемической болезни, больным, нуждающимся в операции на крупных суставах, на позвоночнике, сосудах, требующих пересадки почки и других видах вмешательства, которые проводятся только в условиях специализированных институтов Минздрава. В 2004 г. закон о бюджете категорически запретил нам планировать подобные расходы. В госбюджете на лечение больных из регионов, нуждающихся в подобных сложных операциях, заложено почти 300 млн.грн. Но при этом до сих пор мы не получили ни квоты, ни разъяснения, как этот механизм будет работать. У нас накапливается масса обращений жителей города, люди приходят, плачут, угрожают, но механизма помощи у нас нет. - И на чьи плечи теперь ложится, например, закупка препаратов для больных сахарным диабетом? - Харьков и еще несколько городов Украины занимают лидирующее место по количеству больных, нуждающихся в импортных инсулинах. Эти люди не могут использовать в лечении инсулины, выпускающиеся в Украине. Государство в рамках программы "Сахарный диабет" взяло на себя обязательства снабжать дорогостоящими импортными инсулинами некоторые категории больных. Но при этом потребность на 100% не обеспечена. В связи с этим в Харькове уже несколько лет действовала программа, которая как бы развивала государственную программу и реализовывалась за счет средств местного бюджета. Мы закупали высококачественные инсулины почти на 2 млн.грн. в год, при этом достаточно строго рассчитывалась потребность, контингент больных. И тем не менее обеспеченность в Харькове в отечественных инсулинах составляет около 80%, а импортными - около 60%. В 2003 г. городской бюджет смог выделить на все виды эндокринной патологии только 1 млн.грн. За эти средства мы должны обеспечить не только взрослых и детей, нуждающихся в импортных инсулинах, но и больных с другими видами эндокринной патологии. Это означает, что обеспеченность импортными инсулинами достигнет только 20-30%, харьковчане будут обеспечены инсулином не более чем до июля. Что будут делать дальше эти люди, ведь для семейного бюджета рядового харьковчанина покупать эти лекарства мало реально (упаковка дорогого инсулина, которой в зависимости от формы и тяжести заболевания хватает на 2-3 недели, стоит от 200 до 500 грн.). Думаю, что в этой ситуации мы должны найти какие-то прозрачные и справедливые механизмы для того, чтобы в первую очередь обеспечивать наиболее нуждающихся в такой помощи - детей, малообеспеченных. Еще более серьезным вопросом является обеспечение больных несахарным диабетом. Таких больных в городе до 150 человек, до прошлого года они получали чешский препарат адиуретин. Но с 2003 г. этот препарат снят с производства, другая фирма предлагает его аналог, но по цене более чем в 3 раза выше, чем у предшественника. Для полного обеспечения этим препаратом больных на год нужно 1,1 млн.грн., а у нас есть 75 тысяч. То есть 6%. А если больной не принимает препарат, он должен выпивать в сутки до ведра воды, об этом страшно слышать. Редкие заболевания такого типа как несахарный диабет включались в государственные программы, обеспечивающие больных лекарствами за счет госбюджета, поскольку местный бюджет не в состоянии обеспечивать подобные виды расходов. - Как же в такой ситуации городское управление собирается содержать отрасль на те немногие имеющиеся средства? - Ситуация действительно весьма непростая, она требует системного подхода. Надо посмотреть на все звенья в нашей структуре, надо на уровне горсовета выработать политику существования и развития здравоохранения на ближайшую и более отдаленную перспективу. Исходя из политики, надо выработать стратегию и конкретную программу. Это немного похоже на общие фразы, но это методология работы в данной ситуации. Конечно, в нашей отрасли есть какие-то резервы. Думаю, многие коллеги со мной согласятся в том, что целый ряд наших зданий и сооружений используется неэффективно. Надо уплотняться, возможно, переводить на хозяйственный расчет лишние площади. Я не говорю о создании цехов в лечебных учреждениях. Но если есть часть больницы, которая может быть освобождена, то почему бы самим сотрудникам не сделать там полностью хозрасчетное отделение. Можно привлечь инвестора, который отремонтирует это помещение, приведет в нормальное состояние палаты, санузлы, постелит дорожки, поставит телевизоры. Чтобы люди понимали - это честно платное отделение. Я не говорю, что это нужно сделать в каждой больнице - у нас пока не такой уровень доходов населения, но какая-то часть людей будет рада честно платить за услуги, а не давать деньги в теневом рынке. Мы должны внимательно отслеживать дублирование отдельных видов медицинской помощи и, как это не болезненно, стараться его ликвидировать. Третье направление - развитие семейной медицины. По расчетам специалистов-медиков и экономистов, семейная медицина является более экономичной моделью здравоохранения, в том числе в условиях большого города. Но здесь есть одно "но" - для того чтобы такая модель заработала, необходимы достаточно серьезные капиталовложения. Для амбулаторий семейного врача нужны помещения, оборудование, средства связи, транспорт. Государство в соответствии со ст. 49 Конституции обязалось обеспечивать нас медицинским обслуживанием бесплатно, но не обеспечило эту функцию финансами. Поэтому мы сами должны искать какие-то пути реформирования. Одновременно необходимо настойчиво требовать принятия двух очень важных законов. Первый - это закон о гарантированном минимуме медицинской помощи, которая оказывается бесплатно. И второй закон - это закон об обязательном медицинском страховании. Мы ждем этого закона, но сказать, что мы готовы к нему прямо сегодня, нельзя. У нас пока нет нормальных страховых компаний, которые бы достаточно прозрачно работали, у нас не утверждены стандарты лечения по всем видам заболеваний, не доведены до надлежащего уровня материальная база и оснащение наших медицинских учреждений. В этой ситуации клиники, которые не получили аккредитации, больницы с плохой базой будут обречены на исчезновение. И здесь наступает еще одно противоречие со ст.49 Конституции, где написано, что сеть медицинских учреждений не может быть сокращена. Это означает, что местные советы должны навечно содержать ту сеть учреждений, которая существует. А если это разваливающаяся больница? Например, в Харькове работает 7 родильных домов и несколько отделений. Ежедневно рождается 30-35 деток, в некоторых родильных отделениях и даже домах иногда за сутки не происходит ни одних родов, но при этом, конечно же, дежурят бригады акушеров-гинекологов, анестезиологи. Представьте, что мы начнем объединять эти роддома. Это политическое решение, оно противоречит Конституции. Но есть одно важное обстоятельство - само понятие сети медицинских учреждений нигде законодательно не определено. Подразумевается количество медучреждений или объемы помощи? Профессионалы считают, что здесь речь должна идти об объемах помощи, и действительно они должны не сокращаться, а наращиваться. - То есть мы опять приходим к тому, что все полномочия по реформированию принадлежат только центральной власти? - Полномочия у нас есть, но весьма незначительные. Должны быть разработаны и внедрены механизмы долевого участия населения в финансировании медицины. В принципе, механизмы такие работают. Другое дело, что люди должны понимать реальное положение вещей в здравоохранении и знать, что деньги, которые они вносят в больничную кассу или благотворительный фонд, - это деньги не на обогащение главврача, а средства на лечение и обследование больных. Сейчас наше население расслоилось по взглядам на эту проблему. Большая часть людей совершенно сознательно вносят плату за лечение. Но есть небольшая часть населения, которая занимает принципиальную позицию и требует беспрекословной реализации положения о бесплатной медицине. Возникает вопрос - за счет чего? Если бюджет не дал эти деньги, значит, кого-то будут лечить за счет тех, кто все же заплатил. И третья категория людей - это те, кто сознательно расплачивается с врачом в рамках теневого рынка. И четвертая небольшая категория людей - это те, которые сознательно идут в частные дорогостоящие клиники и официально платят врачам, имеющим лицензии и платящим налоги. Но чем больше будет людей, которые понимают, что нужно принимать участие в финансировании городского здравоохранения, тем быстрее мы пройдем нынешний болезненный период. - Кстати, по принципам формирования и существования благотворительных фондов в медучреждениях возникает много вопросов. Кто их создает, кем они контролируются? - Фонды, которые работают в медицинских учреждениях Харькова, никогда не создавались и не были учреждены городским управлением здравоохранения или органами власти. Эти фонды созданы какими-то предпринимательскими структурами или страховыми компаниями в виде юридических лиц, цель которых - получение доходов. Такой фонд оформляет свои отношения с конкретной больницей или поликлиникой в рамках договора о совместной деятельности. Главврач конкретной поликлиники, который получил от бюджета 40% требуемых на содержание средств, должен принять решение: либо он проработает 40% времени в году и закроет свое учреждение, а люди совершенно реально потеряют возможность прийти в эту поликлинику за помощью, либо он заключает договор с фондом. Сознательные люди будут вносить в него деньги, а фонд в рамках договора будет обеспечивать медучреждение либо финансами, либо расходными материалами. По правилам, фонд должен арендовать помещение, посадить своего представителя, повесить табличку, иметь финансовые и регистрационные документы, иметь нанятых сотрудников, а не использовать медиков. При этом любой желающий должен иметь возможность ознакомиться с уставом фонда - чтобы понимать, сколько из внесенных денег останется на содержание аппарата фонда (в норме это должно быть до 15%), а сколько пойдет больнице. На самом деле фонд, желая сэкономить на расходах по заработной плате, неофициально привлекает для своей деятельности работников медучреждения. Кроме того, очень часто фонд не оформляет свое нахождение в больнице договором аренды, деятельность фонда не прозрачна - неизвестно, сколько денег внесли люди в кассу за день. А фонд является самостоятельным юридическим лицом, и главврач или наше управление не может проверить его деятельность, такие полномочия есть только у налоговой и прокуратуры. - Получается, что за неимением лучшего мы удовлетворяемся таким положением вещей? - Поверьте, такая ситуация никого не удовлетворяет - ни главврачей, ни население. От контролирующих служб я слышал не самые лицеприятные сведения о работе этих фондов. Но у меня нет никаких полномочий проверить эти фонды. - А в каком случае я имею право отказаться от уплаты денег в фонд? - Вы можете прийти к главврачу и объяснить свою ситуацию. Например, вы - одинокая мама с ребенком, у вас больные родители на руках… Если это нормальный главврач, он поступит именно так, как я объяснял - оплатит вам медицинскую услугу, условно говоря, за счет других людей. У него нет другого выхода. И, конечно же, любой главврач - это прежде всего врач, и если он видит, что человек по своему социальному статусу не может платить, то, поверьте, никто никого на улицу не выбросит. Если такие случаи бывают, то ими мы занимаемся отдельно. Есть специальная комиссия, которая рассматривает такие вопросы. - Какой политики придерживается управление при подборе руководителей медучреждений? - Я глубоко убежден, что задачи, которые связаны с внедрением страховой медицины, с реальным реформированием здравоохранения, внедрением новых хозяйственных механизмов в структуре учреждений неразрывно связаны с приходом новых кадров. Главврач должен быть человеком с новым мышлением, с определенным уровнем подготовки, со знаниями менеджмента и экономики, знанием законов. Должен сказать, что пока далеко не все наши главврачи имеют такие базовые знания. Они опытные организаторы, хозяйственники, но многим недостает знаний современных принципов управления. Мы надеемся на приход новых кадров, но в нашей сфере отсутствует контрактная система. В учебных заведениях с директором школы сначала оформляют контракт на один год, а затем по итогам года работы смотрят на результаты и, судя по ним, продлевают контракт на 3 или 5 лет. У нас же люди работают без контракта - просто в рамках КЗоТа. Это тонкая тема, и в принципе, вопрос перехода на контрактную систему найма в медицине тоже должен решаться на уровне законодательной власти.