Очень часто мы видим только результаты поступков известных людей, но редко узнаем о мотивах, которые ими движут. Новый спецпроект "STATUS QUO" называется "Досье успеха". Мы будем говорить с известными харьковчанами о том, как они добились своего успеха – в бизнесе, науке, искусстве или государственном управлении. Мы попытаемся понять их мировоззрение, принципы и идеалы и расспросить о том, о чем они еще, возможно, не рассказывали.
Наш первый герой – меценат, бизнесмен, политик, коллекционер Александр Фельдман. В беседе с ним – о врагах и друзьях, предательстве и вере, деньгах и бескорыстии. О том, чем он гордится и о чем жалеет.
А.Фельдман родился 6 января 1960 г. в Харькове. Окончил экономический факультет Харьковского национального университета им. В.Н. Каразина. С октября 1991 г. по июль 1994 г. - директор частной производственно-коммерческой фирмы "Автоэкспрессконструкция" ("АВЭК"). С июля 1994 г. по апрель 2002 г. - президент АО "Концерн "АВЭК и Ко". В феврале 1997 г. основал и возглавил Харьковский городской благотворительный фонд "АВЭК".
С 1998 г. по 2002 г. - депутат Харьковского горсовета. С января 2001 г. по январь 2004 г. - президент, затем почетный президент АО "Футбольный клуб "Металлист". С 2001 г. - президент Харьковской областной объединенной еврейской общины. С июля 2002 г. - почетный президент АО "Концерн "АВЭК и Ко".
С 2002 г. - депутат Верховной Рады Украины (в первый раз - самовыдвиженец, в два следующих созыва избран от Блока Юлии Тимошенко). В 2004 г. учредил премию "Народное признание". С 2006 г. - вице-президент Совета еврейских парламентариев мира. С июля 2005 г. до мая 2010 г. - председатель Харьковской облорганизации ВО "Батьківщина". В июле 2010 г. исключен из партии "Батьківщина". С марта 2011 г. - член Партии регионов.
Женат (супруга - Фельдман Валерия Владимировна), есть сын (Фельдман Александр Александрович), внук Давид.
Я с детства ненавижу насилие, оскорбления, попытки использования грубой силы
.jpg) |
 |
Благотворительный фонд - это огромное количество людей, около 100 человек, которые занимаются вопросами помощи. К нам приходят люди - каждый со своей болью, со своей проблемой. Не скрою, есть те, кто пытается нажиться на фонде, получить материальную помощь безосновательно. Поэтому с каждым разговариваем. И я, и целая группа сотрудников. Работаем командой: юристы, социологи, специалисты, которые проверяют информацию. В первую очередь мы помогаем там, где ждать нельзя, где завтра нужны лекарства, срочная операция. Приоритеты - болезни, поддержка детей, малообеспеченных людей, многодетных семей, матерей-одиночек. В апреле этого года мы даже создали специальный проект "Будущее – в глазах детей". Цель кампании – объединить общество вокруг решения проблем подрастающего поколения. К этой кампании может приобщиться каждый, кто хочет помочь, независимо от формы этой помощи. Не устану повторять – кто-то купит ребенку фломастеры, кто-то оплатит операцию. Нужно помогать там, где есть проблема. Все остальное – проведение различных красивых мероприятий, строительство новых мест для занятия благотворительностью, открытие выставок – вторично. Главное – помочь человеку, если есть такая необходимость.
Потребность помогать появляется у любого человека с момента осмысления им жизни. В разное время она проявляется на разном уровне. Когда ребенок идет в первый класс – он делится учебником, бутербродом. Я тоже был так воспитан: конфету одному есть нельзя. Надо поделиться. Сначала делился конфетами. Когда стал зарабатывать, появились активы, стал делиться другим. Я рано понял - не человек главный, а Бог главный, и то, что получает человек, он получает во временное пользование.
Мне скоро 52 года, и я пытаюсь жить правильно. Меня продолжают ругать папа, мама. И я до сих пор их слушаю. Я считаю, это правильно. Когда есть семейственность, традиции, тогда и человек получается цельный, и он переносит свои семейные традиции на то общество, в котором живет. Есть очень хорошая поговорка, к сожалению, не знаю, кто это сказал: не надо воспитывать детей, надо просто жить правильно. Тогда дети берут пример с родителей и тоже живут правильно.
Моя мама проработала больше 10 лет в садике, а потом 35 лет учителем младших классов. У отца всегда было несколько мест работы. Он изо всех сил старался обеспечить свою семью. Эти вещи для меня стали главными: порядочность, обязанность обеспечить себя и своих близких, не просить у кого-то, а самому зарабатывать. Так и живу, так и делаю.
Я совершал поступки, за которые мне стыдно. Как и любой человек. Однажды в детстве я взял чужую вещь без спросу. Можно сказать, украл. Это было где-то в 3-м классе. Но зато сразу я на всю жизнь запомнил, что этого делать нельзя. Мне было жутко стыдно – не от того, что папа дал по заднице, а от того, что мама плакала.
Мои родители были и остаются советскими людьми. С собственным пониманием веры. Я считаю - со сломанным пониманием. Верующие люди были до середины 19-го века. Затем началась эпоха мирового прогресса, мощные реформаторские движения - и в христианстве, и в иудаизме. Люди стали отходить от веры. Коммунизм довел эту ситуацию до маразматического состояния, объявив, что Бога нет. Оказалось, что Бог продолжает быть, а коммунизма уже нет.
И я был абсолютно типичным советским ребенком - с яслями, садиком, пионерскими лагерями, школой, улицей, кружками, службой в Советской армии, работой после нее.
Когда мне было 14 лет, я увлекался рыбками и хотел заработать сам на новых рыбок и корм для них. Родители сопротивлялись, но потом все-таки согласились, и мой покойный дядя устроил меня работать на почту. Я со своим школьным товарищем Валерой Бацулой целый месяц проработал на почте. Это был жутчайший, лютый труд. Я считаю, что женщины, которые тогда работали на почте (сейчас не знаю, какие там условия), заслуживали звания героя. Меня поймут все, кто хоть однажды поработал в таких условиях. Я до сих пор слышу запах типографской краски. Иногда мне снится, что перебираю пальцами газеты. Мы хотели сдаться. Но мы все же доработали месяц и получили свои 60 рублей каждый. Рыб я не купил - все деньги отдал маме. Я всегда отдавал ей заработанное. И после 8-го класса, когда я работал грузчиком, и после 9-го, и после 10-го. Мне было интересно что-то делать, я не мог просто сидеть на улице. Я, конечно, гулял с друзьями по Салтовке, во дворе, играл на гитаре вечерами. У нас было свое место в 605-м микрорайоне, своя компания. Был очень дружный класс в школе, и мы проводили вместе вечера даже после школы.
У меня столько впечатлений от армии, что об этом можно написать целую книгу.
Я служил во Львовской области, в городе Стрый. Я был молод, очень хотел домой, очень скучал. Мы мечтали, дурачились, чудили. С армейскими друзьями и сейчас поддерживаю отношения. Да, негатив был, и дедовщина была. Как без этого. Но главное не то, что было, а то, как ты относишься к этому. Я никогда никому не подшивал подворотнички, я никогда не подчинялся грубой силе. За это мыл вдвоем с товарищем пол – казарму в 150 квадратных метров. Но я горжусь тем, что никогда не давал возможности над собой издеваться. Отслужив год, я мог последовать "традициям", которые царили в армии. Я не называю это дедовщиной, этому нет названия - такому поведению вырвавшегося ненормального: тебя унижали, оскорбляли, и потом, достигнув определенного состояния, ты сам это начинаешь делать.
У нас было наоборот. Мы никогда не заставляли делать того, чего не хотели, чтобы делали с нами: не заставляли молодых подшивать подворотнички или чистить сапоги. Мы ломали этот процесс.
Я ненавижу насилие, ненавижу оскорбления, ненавижу попытку использования грубой силы. Это у меня с детства. Я могу похвастаться, что меня с моим товарищем-азербайджанцем (он сейчас тоже работает в Харькове) на руках вынесли на улицу, когда закончился срок службы, поздравляли. Я, правда, переслужил пару месяцев за то, что у меня было плохое поведение, как считали командиры.
Деньги – это, прежде всего, свобода
Два года, которые я работал таксистом, я считаю самыми счастливыми в своей жизни. Уже через три дня после возвращения из армии я пошел работать. Я такую прошел школу! Можно сказать, за два года - как за сто лет. Каждую минуту - выживание. "Волга" старая, убитая. Запчастей нет, выживай, как хочешь. Плюс общение с людьми, плюс экстремальные ситуации практически каждую минуту… Люди разные... Были придурки, которые пытались сбежать, были придурки, которые пытались еще что-то сделать. За одно интервью не расскажешь - это целая жизнь. Есть такая отечественная художественная книга "Таксопарк". Я мечтал ее когда-то почитать. И когда прочел, понял: то, что там описано, ничто по сравнению с тем, что прожил я. Все было: меня и вертолетом искали, и слетал с моста на машине, и проваливался в болото, и терял аккумулятор на ходу. Но какие интересные люди встречались! Интереснее, чем общение с людьми, нет ничего.
Потом меня выгнали. Я после двух лет в армии еще два года отработал в таксопарке без единого отпуска - начальник автоколонны под разными предлогами не давал мне отпуск. А я очень хотел полететь отдыхать со своей девушкой (сейчас она моя жена), но все время приходилось отменять поездку. Я не терял надежды - все время покупал, переплачивая, билеты в Сочи. Однажды плюнул и уехал. Вернулся, получил трудовую книжку прямо на входе в таксопарк.
Затем поехал охранять сады с этой же девушкой. Мне было года 22. Сады в Одесской области. Романтика? Романтика - это погулять с собачкой вечером в парке и вернуться в чистую квартиру. А тут наоборот: ты 24 часа в сутки гуляешь с собачкой, а сам живешь в будке, с морозами, с отсутствием воды, денег, еды. Просыпаешься утром, а у тебя в одеяле конденсат. Отопления вообще никакого нет. Это были холодные месяцы - март, ноябрь. Казалось, не было шансов выжить, но мы все-таки выжили.
Я не поступил в институт. Я и сегодня еврей, а тогда меня воспринимали евреем вдвойне. Никаких элементарно возможных перспектив поступления не было. Я не хотел унижаться, ходить, просить. Поступил в институт в достаточно взрослом возрасте, чтобы заняться тем делом, о котором мечтал. Сначала закончил экономический факультет, сейчас пишу диссертацию по психологии и благотворительности.
Еще очень хотел быть когда-то следователем и ветеринаром. Такие две детские мечты. Вторая немного воплотилась. Все, чего в детстве хотел: собирать ракушки – я собираю ракушки, разводить собак – я увлекаюсь собаками, собирать ножики - я собираю холодное оружие. Если я чего-то хочу - я к этому иду. Я не тот, кого можно сбить с пути. Да, не все получается из-за нехватки времени - что-то откладывается, переносится, - но я все равно стараюсь потихонечку идти. Когда идешь, Бог начинает помогать, даже незаметно для самого человека, и он доходит туда, куда хочет. Как правило, так.
У меня есть цель – движение вперед. Я хочу идти вперед, зарабатывать очень много денег, потому что деньги можно вкладывать в проекты, что само по себе интересно. Это дает возможность заниматься благотворительностью на более высоком уровне, помочь еще большему количеству людей. Есть еще цель сохранить здоровье, добиться свободы и идти дальше к цели.
Что такое деньги? Это, прежде всего, свобода. Не задумываться о том, как идти завтра. Денег нет - не можешь идти. Есть деньги – идешь вперед, не задумываясь. Денег всегда не хватает, их всегда нет, всегда кредиты, всегда ужас, всегда кошмар. Отец говорит: "Когда мы уже начнем зарабатывать?" Я говорю – да, да, скоро.
Я всегда зарабатывал хорошо. Еще в таксопарке. Охраняя сады, заработал на первую машину. Я себе сам ее купил, шестую модель "Жигулей". Сегодня многим детям родители покупают уже в 18 лет машину. Но в мое время люди всю жизнь собирали на "Запорожец" и в 60 лет его покупали. И вот в 23 года я имел шестую модель "Жигулей", в 27 лет - "Волгу", 24-ю. Но состояние, когда уже не нужно думать, где взять деньги на покупку, предположим, новой машины, появилось в 90-х годах.
После садов и таксопарка я решил стать предпринимателем. Тогда был Советский Союз, по-другому заработать большие деньги легально было невозможно. Меня никогда не устраивала работа от забора до обеда. Я называю такую работу "рубль в день и рано дома". То есть работа без перспектив. Я всегда рассчитывал только на себя. Мы создали фирму "Веснянка". Чем больше ты взял заказов, тем больше ты заработал. Чем больше ты оказал людям услуг, тем больше ты получил. Это разные работы были: обивка дверей, покраска полов, прибивание козырьков, остекление балконов.
Потом, когда началось кооперативное движение, мой отец создал один из первых кооперативов в Харькове. Я сначала работал там, потом сам открыл кооператив по ремонту машин. Я все время работал. И, по-моему, уже доработался до чертиков.
Желание перестать работать? Нет, нет, нет, не дай Бог. Что такое жизнь? Что вы называете жизнью? Я жизнью называю работу. Человек встал утром, позавтракал. Что он должен делать? Он должен идти, чем-то заниматься. Человек должен работать, должен отвечать за свою семью, своих детей, даже за обеспеченную старость внуков. Человек не может жить отдельно от общества. Он не может жить, ничего не делая для других людей. И он не может не отдыхать. Но отдых должен соизмеряться с работой. Человек сам это определяет. Можно отдыхать месяц в году, можно каждый день. Я не называю мужчинами тех людей, которые, отработав пять часов, чтоб жена не пилила, приходят домой и потом целый день лежат на диване. Он еще может пойти на другую работу, найти другое занятие. Разговоры о том, что нет денег и так далее, могут вести только больные или пожилые люди. Все остальные люди при желании могут найти работу.
Жена меня понимает и терпит со всеми причудами
 |
 |
Я впервые увидел свою будущую жену у знакомой, они были подругами. Потом встретился уже через год – с тех пор мы все время вместе. С момента знакомства до того, как поженились, прошло года полтора. Она говорит, не сомневалась в этом решении, а я думаю, что сомневалась очень долго. У нас были непростые отношения, бурное развитие событий с расставаниями. К решению пожениться мы пришли вместе и как- то одновременно. Наши отношения всегда в развитии - и сейчас тоже. И я очень благодарен своей жене, что она принимает меня со всеми моими причудами. Я не очень простой человек. Скажем, со мной сложно.
Жена меня понимает. То я хочу новое животное завести, то куда-то поехать... И всегда я очень много работаю. Как правило, меня никогда нет дома, и жене очень много времени приходилось быть самой. Это тоже нехорошо. Если бы я давал какие-то советы кому-то, то я сказал бы: не оставляйте семью одну, и не только женщину. Дети должны расти так, чтоб вы их видели, и каждую секунду радуйтесь тому, что ваши дети растут на ваших глазах.
Я прозевал этот момент. Я не наигрался, не нагулялся, не наобщался с сыном. Самым шокирующим для меня был случай, когда я уговаривал Сашу, объяснял, что он переходит в шестой класс, и это очень серьезно, и нужно вести себя хорошо, учиться хорошо, а он мне ответил: "Папа, я буду вести себя очень хорошо, но перехожу я в восьмой". Когда люди говорят: "Вот это да, у него есть то-то и то-то", - они не задумываются, какой силой, нервами и жертвами человек приходил к своей цели.
Я никогда не выпадал из ритма, но внутренне ощущение опасности, наверное, как у любого бизнесмена, присутствует. Какое помещение арендовать или купить, где взять деньги на дело, а как продам, а если придут, а если не придут, а получится или не получится – этим живут. Это всегда в голове, в результате - невеселые глаза, скривленная физиономия, вопросы вроде "Ты раньше был веселый, а сегодня невеселый, лучше бы ты был без денег, но веселый". Все время в заботе, "в теме". Мужчина должен брать на себя 99% обязанностей в семье. 1% - у женщины: это создание комфорта и т.д. Все, что мужчина может сделать, он должен делать – это мое глубокое убеждение.
Каждый человек учится на ошибках, которые происходят с ним. Пока за кастрюлю не взялся и не обжегся, советы о том, что кастрюля может быть горячей, относительные. Да, у меня, наверное, высокоразвитая интуиция, есть чутье. Но я тоже делаю ошибки, как и другие люди, может даже больше. Я просто по-другому к этому подхожу, от удара не падаю, а продолжаю идти дальше, делать дальше. Я столько всего делаю, что процент "неполучаемого" перекрывается "получаемым".
Выбор, чем заниматься, зависит от умений человека, направленности его образования и т.д. У многих людей произошло случайное стечение обстоятельств, у некоторых – в зависимости от того, куда попал, к какому партнеру. Бизнес, которым я занимаюсь сегодня, – это предоставление услуг, ритейл, строительство торговых помещений и т.д. К этому меня привело определенное стечение обстоятельств. Хотя мне по духу ближе завод, машины. Когда я занимался машинами, я был больше полезен делу, чем сейчас.
Сейчас я не могу сказать, что я продвинутый бизнесмен. Многого я уже не знаю. Жизнь идет вперед колоссальными темпами. Бизнесу нужна молодежь, смелая, настойчивая, с великолепным образованием, с четким пониманием бизнеса, его правил. Время 90-х годов, когда пришел Фельдман на мусорную свалку у станции метро "Барабашова" (а там была свалка сто лет) и взял на себя жуткий риск, кредиты, там проваливались трактора, а он там что-то лепил, прошло. Эти времена прошли. Я зову на работу в концерн все больше молодежи, заставляя тех людей, которые являются мне близкими, доверенными, возглавлять процессы, но не работать в них. Я сам могу только наблюдать за процессом. Слушаю, могу давать свои советы, но делаю ставку на молодых. У меня нет комплекса Наполеона, я принимаю на работу людей грамотней себя в десятки раз. Только образование может быть двигателем современной экономики.
Количество проверок на "Барабашово" превышает количество проверок рынков всей Украины
Как создавалось Барабашово? Изначально была идея построения парка развлечений для детей. Я хотел его построить на Салтовке. Это было тогда почему-то невозможно - я уже не помню почему. Вместо этого нам было сказано: "В городе жуткая ситуация с базарами, они переполнены, стройте новый". Не имея никаких понятий, мы пытались создать торговую площадку. Попали в нужное место в нужное время, и 95% успеха "Барабашово" – это смелость, напор и вера в то, что все получится.
Было жуткое состояние с Благовещенским рынком, с другими рынками, людям негде было торговать, был жуткий упадок – закрывались фабрики, заводы, все шли в торговлю. Вот Франция хотела создать торговые центры и вкладывала деньги в них. Почему Китай создал самые крупные торговые центры, которые вошли в Книгу рекордов Гиннеса? Потому что государство давало на это деньги. А мы построили за свои средства. Я занимал деньги у частных лиц в Москве, Лондоне, Канаде, просто из дому выносил все. Это не бизнес, это был ужас, который мы прошли, и, дай Бог, он уже не повторится. Должна быть цивилизованная поддержка государства. Человек хочет заниматься бизнесом – дайте ему возможность им заниматься: юридическую поддержку, правильную фискальную политику, дайте возможность получения кредитов. Без кредитов не будет ничего. За свои деньги в мире не развивается ничего. За свои деньги работает только Фельдман.
Мы ничего никогда не получали, единственное – нам помог горисполком. Тогда мэром Харькова был Евгений Кушнарев. Я очень благодарен Евгению Петровичу. Мы получили на какой-то отрезок времени 50 миллионов гривен – беспроцентный кредит, который затем вернули. Хотя этот беспроцентный кредит составил 1% строительства "Барабашово", а не 50% и даже не 10%. Это были деньги городского бюджета, и они сразу же вернулись. Это была мизерная сумма, но в тот момент она была необходима. Я даже не столько этих денег хотел, сколько хотел признания того, что то, что я строю, нужно не только мне. Мы трудоустроили тогда огромное количество людей, которых сократили на фабриках, в институтах, на заводах. У нас они пережили, переждали этот кошмар. Поэтому я считаю, и так считают все здравомыслящие экономисты Харькова, и люди, которые хоть что-то в этом понимают, что этот кредит получился с миллионом процентов прибыли.
У нас не было бизнес-плана. Мы строили так, как строили. Делали то, что могли. Сегодня другое время, другие задачи, другие стандарты. Уже закончился период дикого капитализма, и мы становимся европейской страной, надо учиться жить в новом экономическом измерении.
О "Барабашово" не говорили хорошо. Только: "Там нелегальная миграция, незаконное трудоустройство, наркоторговцы…" Это потому, что есть зависть к чужому бизнесу, есть низкая квалификация людей, которые это говорят, и есть совершенно ненаказуемая журналистика - язык без костей. Люди говорят то, чего не знают. Вы представляете себе, какое количество раз на "Барабашово" были проверки?! Можно посмотреть хронологию. Через два-три месяца после открытия рынка Евгений Петрович ушел в Киев, и в Харьковскую область пришел новый губернатор. Количество проверок на рынке "Барабашово" превышает количество проверок рынков всей Украины. Поэтому изначально мы сразу закладывали такие принципы работы, чтобы нам эти проверки были до лампочки. У нас была мощная противовирусная прививка для того, чтобы мы всегда работали правильно. А на территории, где работают 30 тысяч человек и приходят сотни тысяч человек, невозможно, чтобы не было проблем. Если я зайду в кабинет зубного врача, где все стерильно, я все равно при желании найду пылинку. Только какую я буду преследовать цель - помочь этому врачу убрать пылинку либо гадостей о нем наговорить? Наговорю – испорчу врачу репутацию. Наше общество идет по пути, по которому идти проще. Это от зависти, от злобы, от бестолковости.
Попытки сделать нам гадости были, есть и будут. А как я на них реагирую? Как любой человек. Конечно, болезненно. Но прививка действует. Конечно, мы стараемся исправлять недочеты и развиваться. Я всегда говорю всем руководителям, которые были на "Барабашово": чем оправдываться, лучше идите вперед. Сажайте голубые ели, делайте асфальтированные дороги, накрывайте лучшими крышами, сносите первые постройки, стройте нужные. "Барабашово" постоянно меняется, постоянно развивается.
Что-то требует сделать горсовет, что-то мы сами понимаем. На сегодняшний день мы на 99% обслуживаем рынок сами. Мы взяли своих сотрудников в союзники. Они зарабатывают нам деньги, и мы, все что можем, делаем для них. Даже когда случаются пожары, львиную долю проблем берем на себя. Течет что-то - помогаем, теряется - помогаем, проверки приходят - защищаем. Может, это неправильно.
"Барабашово" - предприятие, которое приносит доход городу и стране. Очень часто люди говорят: вот есть завод такой-то, там все так хорошо, туда с визитами приезжают министры. А на этом заводе работает 100 человек. Есть директор завода. У него, правда, почти нет подчиненных, но он - директор завода. Он убытки приносит государству, но он же - директор завода. Он не платит за канализацию, за газ, за свет, но он - директор завода! И есть "Барабашово", которое в народе называют базаром, хотя это давным-давно уже не базар, а огромный торговый центр, город в городе, который приносит доход, трудоустраивает людей, управляет десятками тысяч людей. Узнайте, сколько сегодня людей работают на Малышева, на ХТЗ, и сравните. Подход должен быть правильный. Я не сказал "особый", я сказал – правильный, адекватный и одинаковый для всех. Ведь "Барабашово" платит налоги так, как платят все предприятия, находящиеся в Украине.
Дальнейшие перспективы "Барабашово" – это переход в качество: для покупателей, для продавцов, для города. Хочется создать пример для всех.
Есть огромная команда людей, которая все это делает. Мне нравится, совету директоров нравится, Борису Яковлевичу нравится – значит, процесс идет. Огромное количество процессов я уже не веду, не контролирую. Это машина, работающая сама.
Болтовня, злопыхательство – отличительная черта постсоветского пространства. Это комплекс роста. Мы вырастем, мы переживем это. У нас хорошие люди. Но есть отдельные обиженные, изгнанные из бизнеса люди, воры, негодяи, которые обманули руководство, чаянья людей, обворовывали самих предпринимателей, создавая теневые, вымогательские схемы. Они сегодня не здесь и поливают грязью то место, в котором они стали богаты. Мы ни на что не обращаем внимания. И советую всем предпринимателям: идите вперед, не обращайте внимания ни на злопыхательство, ни на временные неудачи. Жизни без трудностей не бывает. В мире ни одному человеку не удалось прожить жизнь от начала до конца без проблем, без слез, без несчастья, без зависти, без злобы со стороны окружающих. Это жизнь, это люди. Мы несовершенны.
"Барабашово" – самый крупный из действующих проектов. Мы избавились от многих непрофильных проектов, когда еще занимались футболом.
Если я уличил человека во лжи, всегда стараюсь вывести его из угла, в который он загнан
Мы активно реализуем проекты, связанные со строительством. Построили большой торговый центр на Сумской, 10, в Харькове. Много строим в Киеве. Сейчас будем строить торгово-офисные центры в Грузии, России. В Киеве строим два больших торгово-офисных помещения. Вообще строительством занялись в 1993 или 1994 году. В Харькове мы продали огромное количество готовых объектов, например, "Круглый рынок". Мы вышли из партнеров Благовещенского и Конного рынков. Построили и продали здание комплекса "Таврия В" на Гагарина. Выходим за территорию Харькова, строимся и покупаем площадки.
Мой принцип управления подчиненными – точно не вымещение на них злости, не давление. Часто руководители стараются загнать своих подчиненных, чтобы они боялись, максимально подавить придирками, поработить, унизить, чтобы потом с чувством некого кайфа ими управлять. Мне это отвратительно, я никогда этого не делал. Сильный человек никогда не будет ни кричать, ни ругаться. Сохранение в человеке его уважения к себе – это, мне кажется, задача любого руководителя. Унижение – это временный фактор, за который потом все равно получишь обратную реакцию. Говорить легко, но на самом деле мне не всегда это удается. Очень часто люди путают доброту со слабостью. Это не одно и то же. Я могу добиться выполнения своего приказа, воплощения своей идеи, но стараюсь делать это доказательно, зажигательно, примером, объяснением результата. Непросто. Гораздо короче и, к сожалению, эффективнее путь крика, угроз. Но это неправильный путь.
Если я узнаю, что мой подчиненный меня обманул, то стараюсь подвести разговор к тому, чтобы человеку стало стыдно, и он сам об этом сказал. Я всегда стараюсь вывести человека из угла, в который он загнан. Если знаешь информацию, то получается, что вся сила у тебя, и ты загоняешь человека в угол. Он будет сопротивляться и уйдет побежденным, но не поймет, что виноват. А так, дав возможность выйти из этого угла, есть надежда, что он сам скажет: "Ты знаешь, черт попутал, давай сначала". Таким образом даешь возможность ему сохранить лицо и сохраняешь отношения с ним. Мы все имеем право на ошибку, абсолютно все. Я ошибаюсь. Так какое я имею право требовать у другого отсутствия ошибок?
Предательство – страшная вещь. Потеря денег, неудавшийся бизнес, испорченное время – все ничто по сравнению с открывшимся предательством, открывшейся подлостью. Человек разбил машину. Если не было подлости, то, например, какой смысл наказывать водителя? Он что, хотел этого? А если это было сделано с подлостью, умыслом, с применением грубости, оскорблений, рукоприкладства – это совершенно другой разговор. Любое зло должно быть наказано. Люди не имеют права распускать ни язык, ни руки. Мы отличаемся этим от животных. У них нет никакого аргумента, кроме как укусить. У человека есть масса аргументов, он поэтому и человек.
У меня много партнеров. Со многими я перестал заниматься бизнесом, но мы дружим, с другими я уже не дружу, но продолжаю заниматься бизнесом. Жизнь – сложная штука. Враждовать, воевать – много ума не надо, а дружить – это большое искусство. Что такое дружить? Это значит уважать своего друга, его недостатки, его проблемы, соответствовать постоянно. К сожалению, на все физически не хватает времени, в том числе и на общение с друзьями.
Во мне сложно вызвать чувство ненависти. Есть люди, которые совершили подлость, были прощены, и опять совершили подлость, и опять их прощали. Они просто ненавидят чужой успех, они нечистоплотны. Это как неряху заставить умыться: он умылся и потом опять вытер руки об себя. Такова суть его. Мне просто неинтересно с такими людьми. Не мне судить их, обижаться. Может, я еще хуже в глазах кого-то.
Меня постоянно обвиняют в том, что я часто менял политическую ориентацию. Это неправда, это чушь!
 |
 |
Я стал депутатом, и статус депутата помогает решить многие проблемы. Я много занимался (и до сих пор занимаюсь) благотворительностью. Это моя потребность. Я понял, что, находясь в городском совете, смогу повлиять на многие вещи, улучшить их. Сначала, в 1998 г., я собирался баллотироваться в Верховную Раду, но друзья отговорили - мол, надо сначала набраться депутатского опыта в городе, где масштабы меньше. А в 2002 г. я прошел в парламент, тогда это был блок "За ЕдУ" ("За Единую Украину" – ред.). Блок помогал создавать Евгений Кушнарев, который был тогда человеком Леонида Кучмы. Я был самовыдвиженцем, но поддерживал этот блок. Очень жалею, что он развалился. Была идея, был раж. Тот созыв был стартом политической карьеры для многих харьковчан – Дмитрий Святаш, Михаил Добкин, Олег Каратуманов, Степан Гавриш, Эрнест Галиев, Александр Ярославский, Людмила Давыдова. Мы вместе делали много полезного для города - вспомнить только, сколько было сделано к 350-летию Харькова.
Я являюсь народным депутатом третий созыв подряд. Основная работа нардепа – законотворчество. Отслеживать дырки в законодательстве, вносить законопроекты, лоббировать изменения, бегать по комитетам. Прием граждан, конечно, тоже важное направление. Но законотворчество – это, собственно, то, ради чего человек идет работать в парламент. Люди, когда голосуют за человека, имеют право с него чего-то требовать. Поэтому я считаю, что Украине было рано переходить на партийную систему голосования. Будет хорошо, если вернется "мажоритарка".
Я был в блоке, пока он не развалился. Были люди, которые спонсировали блок и деньгами, и идеями. Потом начали по разным причинам из блока выходить. Кто-то поддержал другую политическую силу… В блоке была фракция харьковчан (большинство возглавлял тогда Степан Гавриш). Депутаты стали уходить, создавать свои фракции. Я никуда не уходил до последнего, долго не знал, куда идти и что делать. Понял, что следующие выборы будут по партийным спискам. Мне сделал предложение БЮТ.
О личных отношениях с некоторыми политиками я никогда не буду рассказывать. На то они и личные, чтобы о них не говорить публично.
Меня часто обвиняют в том, что я часто менял политическую ориентацию. Это неправда, это чушь. Я никогда не был в партии до последнего времени. Блок Тимошенко – это была сила, которая пригласила меня в список. То, что декларировалось в программе блока в области межнациональных отношений, благотворительности , развития малого и среднего бизнеса, было мне близко по духу, и только поэтому я согласился. Я прошел по этому списку. Потом были перевыборы, опять прошел по списку. Потом фракция Юлии Тимошенко после неудачных президентских выборов начала обвинять своих людей в том, что они мало сделали для победы. Это было недальновидно, это было грубейшей ошибкой. Вместо меня на пост руководителя областной организации БЮТ предложили губернатора Авакова. Мне было предложено стать замом в партии. Я сразу сказал, что если не ценится труд человека, не ценится команда, которая стоит за этим человеком, то я просто уйду. Если честно, это был эмоциональный шок, удар в спину, которого не ожидал. Я не забирал людей, не забирал имущество. Я просто взял и ушел.
Я около года был "в воздухе", был один. А потом принял решение войти в Партию регионов. Когда начались обвинения и интриги, я сам ушел. Мне плевать – "тушки", "мушки". Я сделал свой выбор. Я самодостаточный человек. Теперь я член Партии регионов и пойду в бой, пойду на выборы вместе с этой партией.
Когда говорят, что я вступил в ПР, чтобы сохранить свой бизнес, "Барабашово", я отвечаю - говорить можно все что угодно. Какие меня мотивы подвигли на вступление в ПР – это мое личное дело. Но надо быть ненормальным, чтобы писать законы по 10 штук в месяц и находиться в оппозиции. И ждать, чтобы их принимали. За мной десятки тысяч людей, рабочих мест. Я уже находился в ПР, когда на "Барабашово" была прокурорская облава. Так где же логика? Либо те, кто говорит, ничего не понимают, либо специально передергивают. Эти люди путают "тушек" и нормальных людей. Есть люди, которым платили за переход. Мне никто ничего не платил. Да я бы и не взял никогда в жизни. Есть люди, которые приходили в ПР для чего-то, а я пришел потому что. Потому что надо дальше жить и работать.
На ближайших выборах я буду баллотироваться по своему мажоритарному округу. Это логично - я там много лет работаю, у меня там есть поддержка. Но пока закона нет, говорить об этом рано.
У меня две родины – Израиль и Украина
 с президентом Израиля Шимоном Пересом |
Я себя считаю гражданином, у которого есть две родины. Два тепла в душе. Я родился в Украине. Но иногда мне кажется, что я родился в Израиле. Впервые я поехал в Израиль в 1996 г. как турист. Я сразу понял, что это страна, из которой произошел мой народ. Когда впервые увидел Израиль в иллюминатор самолета, у меня встал ком в горле.
Я очень люблю Украину, украинские песни, юмор, ментальность. Но во мне живет генетическая память. Я никогда не был в пустыне, но когда я туда попал, я заплакал. Это был эмоциональный взрыв. Я понял, что я отсюда - из этой пустыни, из этих камней, из этого красного песка.
Я начал читать об Израиле, узнавать. Постепенно пришел к понимаю того, что надо говорить "спасибо" за то, что я имею - семью, родину, заработок. Да в принципе все, что хочет иметь человек, у меня есть... Молитва - это и есть спасибо. Я познакомился с раввином, разговаривал со многими православными священниками, мусульманами. Много читаю о христианах, об их отношениях с мусульманами и иудеями. Мне это интересно.
Я иудей. Иудаизм – это маточная религия. От нее произошли христианство, мусульманство. Все основные человеческие ценности заложены в иудаизме. Три религии не могут быть не взаимосвязаны. Но люди и деньги разделили эти религии. Я вижу своей миссией их сблизить. Не говорить, чтоб мусульманин стал христианином или христианин – иудеем. Нет. Самоидентификация должна быть в душе, на людях – полная толерантность, уважение. Ксенофобия - это боязнь чужого. Это страшное явление. Чтобы убрать боязнь чужого, надо понять этого чужого.
Я понял, что мне это небезразлично, когда Харьковской еврейской общине вернули синагогу. Я понял, что нужно что-то делать, восстанавливать ее. Это был сложный период, было противостояние, о котором многие знают. Сколько литературы было выпущено гадостной против меня, где нет ни слова правды. Месяца не хватит об этом рассказать.
Неправильно, когда в одной стране одна национальность живет хорошо, а другая – плохо
Сначала был только благотворительный фонд, потом - еврейский комитет, потом мы создали Институт прав человека. Это международный институт, зарегистрированный в Цюрихе. Я хочу сделать что-то уже не только для Украины, но и для мира. Меня волнуют проблемы и ромов, и крымских татар, и этнических немцев в Украине. Я занимаюсь этим уже больше 20 лет, возглавляю Объединение национально-культурных общин Украины. Не может в одной стране одна национальность жить хорошо, а другая - плохо. Это неправильно. Мы проводим различные семинары, собрания, круглые столы, в основном, ведем разъяснительную работу. Нужно дать возможность высказаться, выслушать разные точки зрения, обсудить проблемы, поспорить.
Я понимаю, что вражда и непонимание существовали во все времена, во все века. Но когда-то это должно закончиться. Да, мир человек изменить не может. Но он не должен прекратить пытаться это сделать. Потихоньку. С каждой конференцией, с каждым разъяснением. Ведь у нас много единомышленников, из разных стран. Многие понимают, что мир – хрупкое создание. Если проанализировать, как начинались национальные конфликты, мировые войны, то становится понятно, что они все начинались со слова, неприязни, непонимания. Мир не изменился. Только 5 тысяч лет назад человек брал палку и бил другого по голове - за то, что он был чужой. А сейчас применяются более изощренные способы: выбросы ненависти в интернете, оскорбления в СМИ, унижения, недопущения. Меня не хотели в 1983 году принимать в институт, потому что я был еврей. Сегодня, к счастью, этого нет, но есть другие проблемы. Все это от недостатка образования. Чем человек тоньше, образованнее, тем он толерантнее, он больше знает и больше понимает.
Мы также организовываем паломничество – евреев в Украину, украинцев - в Израиль. Недавно мы помогли поехать в Иерусалим православным офицерам-отставникам. Я помогаю отдельным людям и организациям. Недавно проводили встречу мусульман и евреев. Собрали огромное количество мусульманской молодежи со всего мира. Форум закончился просто прекрасно - все обнимались, вместе фотографировались. Между нормальными людьми нет противоречий из-за веры. Я не разделяю эту деятельность на какие-то этапы, конференции. Это непрерывный процесс.
Самое сильное чувство – ощущение своей полезности
 |
Я со смехом отношусь к любым рейтингам и совершенно ими не заморачиваюсь. Иду своей дорогой и делаю свое дело. Вокруг находятся люди, которые зарабатывают разными способами, кто-то рейтинги выпускает, кто-то марки собирает. Я никому не мешаю этим заниматься и отбиваюсь от тех, кто на меня нападает.
Назовите человека, для которого неважно признание. Если он это скажет, значит, он врет. Но тратить всю жизнь на то, чтобы добиться признания, тоже нельзя. Я просто делаю свое дело. Я не могу видеть, когда кого-то обижают. Я хочу, чтобы у детей был свой дом. Хочу, чтобы люди зарабатывали. Хочу зарабатывать сам. Хочу быть успешным. А все остальное прикладывается. Жалко тех людей, которые на рейтингах и наградах клинятся.
Если вижу опубликованные о себе глупости, как правило, сначала хочется объяснить, что это не так. А потом задумываюсь – кому объяснять? Если есть кому, то я объясню. А если некому, а так чаще всего и бывает, то не обращу внимания. Забуду и иду дальше. Как можно что-то объяснить какой-то бульварной газете или даже деловому журналу, когда они у тебя ничего не спрашивают? Если им твои объяснения не нужны - зачем тратить свое время?
У меня большая команда. Много людей работает в Киеве. Много тех, кто готовит законопроекты. Я прислушиваюсь к советам своих людей. Учусь у всех. Если слышу критическое замечание и понимаю, что оно правильное, я к нему прислушаюсь. Но чаще поступаю все равно по-своему.
Я не перегораю, даже если сделал ошибку. Я с последствиями ошибки еще долго расстаюсь. С неправильным проектом, например. Стараюсь довести до конца, дотянуть. Для посторонних людей это может быть непонятным. Это выглядит иногда как бег в разные стороны.
Я очень горжусь своим сыном, тем, что он добрый, очень активный. Что он не стал "мажором". Он работает в благотворительном фонде, у него там свой образовательный проект. Старается мне помогать во всем, что я делаю. Я его нагружаю, но получается то, что получается. Он молод, многого хочет, это правильно. Я когда был молодым, я тоже хотел всего. Правда, я и сейчас хочу многого.
Во внуке Давиде вижу свои черты - настойчивость, требовательность. Это приятно. Ему три года. Он так же сильно, как и я, любит животных. Я очень большое удовольствие получаю от общения с животными. Строю зоопарк. Очень люблю путешествия, подводное плавание. Мечтаю попасть в Австралию. Я уже мог туда попасть 500 раз, но для этого нужно время. Туда нужно ехать не на один день. Я с удовольствием бы понырял с акулами, с черепахами, покормил бы мурен. Однажды в Испании с другом я нырял, кормил с рук скатов, катался на черепахе. Я совершенно не боюсь никаких животных.
Я впервые стал ловить себя на мысли, что начал уставать. Но это не значит, что надо уходить на покой. Надо что-то изменить в своей жизни: больше заниматься спортом, больше отдыхать. Это сложно сделать, когда привык к определенному ритму. Я могу советы давать, рассказывать с умным видом, но сам, как правило, изменить свой образ жизни не могу. Я уже попал в круг, из круга выскочить невозможно. Любая остановка означает моментальное выпадение в осадок. Все. Если человек занялся определенным видом деятельности, если он этим увлечен - это как наркотик. Ощущения полезности и опасности выпадения из полезности – очень сильные.
Рецепт успеха? Во-первых, хотеть. Желание, без которого жить не можешь, – вот это правильное желание. Когда подрывает утром, ночью. Когда все мысли только об этом. И, во-вторых, работа. Если есть желание, но не будешь работать – не получится. Ни одно желание без труда не реализуется. А еще нужно развиваться. Интересоваться не жизнью артистов, кто с кем спал, а серьезными вещами. Думать о стране, о городе, о том, как решить проблемы. Занимать активную позицию, а не позволять себе вешать лапшу на уши.