В Харькове не первый месяц продолжается топонимическое перетягивание каната. Битва идет за название городской артерии между Московским проспектом и проспектом Героев Сталинграда.
До 2016 года данная транспортно-пешеходная линия называлась проспектом Маршала Жукова. В ходе кампании по декоммунизации председатель облгосадминистрации издал распоряжение присвоить проспекту имя генерала Григоренко. В городском совете вернули название “Проспект Жукова”… И завертелась судебная карусель. С 2016 по 2021-й проспект несколько раз переименовывали туда и обратно, так что не всякий горожанин знает, как проспект называется на данный момент.
В феврале 2021 года горсовет снова принял решение вернуть Жукова. В июне суд его отменил. А несколько дней назад Харьковский окружной админсуд отменил самое первое распоряжение главы ОГА о переименовании проспекта Маршала Жукова в честь Петра Григоренко. Однако далеко не факт, что это решение будет окончательным. Но сегодня речь не об этом.
Генерал Григоренко по частоте упоминаний в последние годы явно превзошел все исторические персонажи, связанные с Харьковом. Хотя с уверенностью можно утверждать, что немногие харьковчане более-менее предметно знают, кто это.
Крутые маршруты идейного перерождения
Двукратному британскому премьеру Уинстону Черчиллю приписывают такое высказывание:
“Кто в молодости не был революционером, у того нет сердца, но тот, кто остался им и в старости, у того нет разума”.
У ряда советских диссидентов общественно-политическая эволюция происходила в обратном порядке. Юные и младые лета проходили вполне консервативно, в тесной коллаборации с коммунистическим режимом. Зато старость была переполнена буйством политических страстей, бунтарством и фрондерством. В качестве одного из ярких примеров данной формулы можно привести академика Сахарова - трижды Героя социалистического труда, отца советской водородной бомбы, лауреата Сталинской и Ленинской премий, сделавшего для укрепления позиций тоталитарного режима больше, чем все партийные секретари вместе взятые, и ставшего впоследствии непризнанным лидером советского диссидентства, лауреатом Нобелевской премии мира за 1975 год.
По схожей траектории развивалась биография Петра Григоренко.
В первой жизни Григоренко был идейным коммунистом, строящим успешную карьеру в вооруженных силах. Во второй – диссидентом, жестким противником действовавших во времена “оттепели” и “застоя” руководителей партии и правительства.
Григоренко – комсомолец и коммунист
Петр Григоренко родился 16 октября 1907 года в украинском селе Борисовка Приморского района Запорожской области в крестьянской семье.
Уже в 15 лет Григоренко был членом бюро комсомольской ячейки в родном селе. На дворе стоял 1922 год. Старт НЭПа. Комсомольцев в те времена было не густо, особенно в селах, где был еще максимально крепок дух единоличного крестьянства, а социальную погоду заказывало кулачество и средний сельский класс. Так что можно говорить, что Петр Григоренко стоял у истоков комсомольского движения.
До армии Григоренко побывал и пролетарием (трудился в железнодорожном депо в Юзовке помощником машиниста), и работал на оргработе, едва не пойдя по стопам Антона Макаренко (был политруком в трудовой школе и в детгородке для несовершеннолетних правонарушителей). Пробовал себя на комсомольской работе.
В 1927 году Григоренко в возрасте 20 лет вступил в компартию. С 1929 по 1931 годы Григоренко был членом ЦК комсомола Украины, а это уже достаточно высокий уровень в комсомольско-партийной иерархии. Особенно если учесть, что будущему генералу было едва за двадцать.
С 1929 по 1931 год он также учился в Харьковском технологическом институте. (Это, кстати, ответ тем, кто задается вопросом, а какое отношение Григоренко имел к Харькову.)
Затем Григоренко отправился в Военно-техническую академию в Ленинград, затем - в Военно-инженерную академию в Москву.
В 1934 году из стен академии вышел новый военный. Григоренко было 27, а он только начинал службу в войсках. Но в общем и целом, карьера развивалась успешно.
Уже спустя два года Григоренко стал командиром батальона Минского укрепрайона. Потом был переведен на Дальний Восток и прошел проверку боем во время сражений против японской армии на реке Халхин-Голе. Даже был ранен. С 1940-го служил в штабе Дальневосточного фронта.
Войну Григоренко встретил на Дальнем Востоке командиром 18-й отдельной стрелковой бригады. То есть за семь лет он прошел путь от молодого офицера до командира достаточно крупной воинской части (бригада – это три батальона и несколько отдельных рот).
С декабря 1943-го Григоренко пребывал на достаточно высокой должности на советско-германском фронте - он был заместителем начальника штаба 10-й гвардейской армии.
Петр Григоренко в звании полковника вместе с сыном
В Красной армии во время войны на переднем краю были все – от рядового до маршала. Поэтому, будучи даже штабным работником, Григоренко в феврале 1944-го был тяжело ранен. Спустя несколько месяцев вернулся на фронт. Завершил войну в звании полковника.
После войны Григоренко работал в Военной академии имени Фрунзе, получил звание генерала, занимался написанием военно-научных работ – около 60.
Поворотный момент биографии
Отличительной чертой Григоренко была повышенная общественно-политическая активность. А в партийных кругах несанкционированная деятельность не особо приветствовалась.
7 сентября 1961 года на партконференции Ленинского района Москвы Григоренко выступил с заявлением, которое показалось неоднозначнм:
“Мы одобряем проект программы, в которой осужден культ личности, но возникает вопрос: всё ли делается, чтобы культ личности не повторился?”
Кто-то усмотрел в выступлении намек в адрес Никиты Хрущева, который в этот период действительно начал изрядно бронзоветь и проявлять гипертрофированную авторитарность (достаточно вспомнить высказывание Хрущева: "Есть два мнения: одно – мое, второе - глупое").
Помимо этого, Григоренко заявил о необходимости “усилить демократизацию выборов и широкую сменяемость, ответственность перед избирателями, изжить все условия, порождающие нарушение ленинских принципов и норм, в частности, высокие оклады, несменяемость, бороться за чистоту рядов партии”.
В принципе, это никак не шло в разрез с магистральными большевистскими установками. Но выступать с подобными программными заявлениями рядовому члену партии было не по рангу. Основными задачами рядового партийцы были – одобрять, поддерживать, а если и колебаться, то только вместе с линией партии.
Райкомовские перестраховщики, жившие по принципу чеховского человека в футляре – “как бы чего не вышло”, - тут же объявили выступление Григоренко ошибочным.
Но Григоренко пошел на обострение ситуации и написал открытое письмо к московским избирателям, в котором критиковал “неразумную и часто вредную деятельность Хрущёва и его окружения”. Генерала тут же уволили из академии. Через полгода Григоренко перевели служить на Дальний Восток, подальше от столицы.
Впрочем, положение генерала Григоренко оставалось высоким в военной иерархии: в 1962-1964 годах он занимал пост начальника оперативного отдела штаба 5-й армии.
Но.
Осенью 1963 года, будучи в отпуске в Москве, организовал подпольную организацию. За это уже даже в относительно нежесткие хрущевские времена можно было получить длительный срок заключения: самодеятельные организации руководством страны не приветствовались категорически.
В 56 лет генерал Григоренко становится диссидентом. Хотя и продолжает оставаться идейным сторонником коммунизма. Его подпольная организация называлась “Союз борьбы за возрождение ленинизма”. В состав организации вошли сыновья Петра Григоренко и несколько их друзей — студентов и офицеров.
Члены организации написали семь листовок, размножили их (тиражи доходили до 100 экземпляров) и распространяли в Москве, Владимире, Калуге, в войсках Ленинградского и Среднеазиатского округов. В листовках Григоренко выступал за “возврат к ленинским принципам”, “отстранение от власти бюрократов и держиморд, свободные выборы, контроль народа над властями и сменяемость всех должностных лиц до высших включительно”.
В принципе, с такими же лозунгами спустя 20 лет выступал генеральный секретарь КПСС Михаил Горбачев.
Первый и второй аресты Григоренко
2 февраля 1964 года Петра Григоренко задержали в Хабаровске и на самолете доставили в Москву. Ему было предъявлено обвинение в том, что он изготовил рукописный текст листовки антисоветского содержания. Но на допросах Григоренко заявил, что его деятельность - не антисоветская, он всецело за советскую власть, а критикует лишь правительство, которое, по его оценке, ведет страну в неправильном направлении.
Генерала Григоренко отправили на психиатрическую экспертизу (впоследствии подобные действия получили наименования “карательная психиатрия”). В апреле 1964 года психиатрическая комиссия под председательством самого академика Снежневского признала генерала невменяемым. Но не исключено, что академик просто не желал конфликтовать с органами. Хотя, с другой стороны, если бы генерала признали вменяемым, то его бы просто направили в лагеря, как и десятки других диссидентов, подвергавшихся репрессиям в 1960-1980-х годах.
Генерал около года содержался в Ленинградской психиатрической больнице. Затем определением Военной коллегии Григоренко был снят с принудительного лечения. Партократия решила наказать генерала лишением звания и генеральской пенсии.
Однако диссидентская деятельность Григоренко только активизировалась. Он пишет статьи для самиздата, встречается с иными диссидентами, читает подпольные лекции по истории войны 1940-х годов.
В мае 1969 года Григоренко арестовали во второй раз. Вновь последовало принудительное лечение. В 1974-м он был отпущен, но несанкционированную политическую деятельность не прекратил.
Переезд в США
Петр Григоренко и президент США Джими Картер
В ноябре 1977 года Григоренко отправился в США для лечения. К тому времени в Штатах уже проживал его сын. Очевидно, поездка была немой договоренностью между диссидентом с одной стороны и партийным руководством с другой: гиперактивный диссидент едет и больше не возвращается. Если бы советский гражданин пришел в органы соввласти с заявлением “Пустите меня в США на лечение”, то в лучшем случае чиновники повертели бы пальцем у виска, случае средней тяжести был бы вызван наряд милиции и составлен протокол о мелком хулиганстве, в тяжелом случае товарищ отправился бы на экспертизу к профильным медикам.
Через три месяца соввласти приняли решение лишить Григоренко гражданства и назад в страну его не пускать. Процедура совершенно немыслимая в западном мире, где государство не имеет права лишить гражданина гражданства без желания последнего.
Спустя десять лет Григоренко умер от инсульта и был похоронен в Нью-Йорке.
Генерал Григоренко и “империя зла”
По версии диссидента и правозащитника Василия Овсиенко, именно генерал Григоренко может считаться автором одного из самых известных политических мемов 1980-х – “империя зла” - применительно к Советскому Союзу. Но Григоренко был не настолько мощной публичной фигурой, чтобы запустить фразу в народ. Эту миссию выполнил 40-й президент США Рональд Рейган, который якобы позаимствовал данное словосочетание у советского диссидента. Хотя… История знавала немало случаев, когда одни и те же мысли приходили в головы разных людей совершенно автономно.
Что почитать?
Генерал-диссидент оставил немалое творческое наследие. Известны издания нескольких книг:
- “В подполье встретишь только крыс”;
- “Мысли сумасшедшего. Избранные письма и выступления”;
- “Наши будни, или Рассказ о том, как фабрикуются уголовные дела на советских граждан, выступающих в защиту прав человека”;
- “Сокрытие исторической правды - преступление перед народом!”.