Харьков, Квитка, цитата, историяВ ноябре – юбилей одного из самых выдающихся харьковчан – профессора харьковского университета, писателя и драматурга Григория Квитки-Основьяненко. Ему исполнилось 240 лет.

Жизнь Квитки-Основьяненко полна самых необычайных фактов.

До 6 лет он страдал болезнью зрения и, говорят, почти ослеп. Но чудесное исцеление от слепоты произошло в Озерянской пустыни, куда его привезла мать.

Молодые годы Квитка посвятил военной службе. В 21 год дослужился до звания ротмистра (аналог капитана). Для сравнения - карьера Наполеона развивалась в начале службы менее стремительно: в 22 он только получил лейтенантские эполеты (аналог подпоручика в русской армии – на два разряда ниже капитана).

Квитка-Основьяненко был предводителем харьковского дворянства и основателем Института благородных девиц, преподавал в Харьковском университете, писал пьесы, повести, исторические романы. Одна из его пьес "Приезжий из столицы, или Суматоха в уездном городе" во многом стала сюжетной основой для гоголевского "Ревизора".

Пьесы "Сватанье на Гончаровке" и "Конотопская ведьма" стали классикой украинской литературы.

Первым написал историю об основании города Харькова в середине XVII века. Заслуги основания присвоил своему предку Андрею Квитке, хотя современные историки уверяют, что эта версия не находит подтверждений.

Yes

Памятник Квитке-Основьяненко в Харькове установлен в 1993 году

И как нередко происходит с выдающимися людьми, имена их часто бывают на устах, но когда дело доходит до творческого наследия, не всякий эрудит процитирует хоть строчку. А между тем Квитка-Основьяненко оставил после себя не только большей количество литературных произведений, но и целый ряд достаточно оригинальных афоризмов.

О профессионализме

Квитка создал харьковскую интерпретацию евангельского изречения "Богу – Богово, кесарю - кесарево":

"Швець знай своє шевство, а у кравецтво не мішайся".

О женской натуре

"А се вже у дівчат така натура, що котра якого парубка полюбить, то нарошне стане корити, щоб другі його похваляли".

О сущности денег

"Усе то гроші, усе то гроші! Та ти куди не подивись, усе то вони орудують! З грішми, що не задумай, так усе і уродиться! З грішми, хоч лежінь, кажуть трудящий; з грішми дурня, невігласа і почитують, і шанують лучче, чим доброго, розумного і роботящого. З грішми можна і бездільнічать, і других обдирать, та ще замість того, щоб у Сибір, так такому ще і кланяються".

О сущности любви

"Не можу із собою совладати, бо любов, як сон: ні заїси, ні зап'єш, коли кого нападе".

О дефиците интеллектуализма

"Се вже урагова мода стала, що усе за розумних хотять. Від сього і люди на світі переведуться. За дурних не ідуть, а розумних ніде узяти".

Любовь зла

Известное народное изречение "Любовь зла" в интерпретации классика выглядело следующим образом:

"Щира любов не приглядається, чи карі, чи чорні очі, чи з горбиком ніс, чи біла шия, чи довга коса: їй до сього овсі нужди мало. Часто бува, що один одного не дуже і розгляділи, не мовили промеж собою ні словечка, не знають, хто є і відкіля; а вже один одного зна, один одного хоч де, то пізна, один на одного дивиться, один без одного скуча, і, якби могли обоє, кинулися б один до одного, зчепилися рученятами та й не розлучалися б повік".

О злословии

"Нічим ми так не согрішаєм на світі, як язиком, осуждаючи один одного".

О пользе чтения

"Через науку не станеш розумним. Хоч усі книжки вивчи напам'ять, а розуму не наберешся. Треба світу повидать, з людьми поводитись, тоді до розуму дійдеш".

Спустя годы данное изречение едва ли не буквально повторит лидер китайской революции Мао Цзедун: "Сколько книг не прочитай, умнее не станешь".

Хотя и Квитка, и Мао были феноменально начитанными людьми.

О родительском воспитании

"Ледача та дитина, котрої батько не вчив".

О ценности человеческого общения

"Когда не с кем слова промолвить, так рад хоть и пустому балагуру, лишь бы слово человеческое слышать".

О Харькове

"Што за пріятной оцей Харков! Єй, істинно! і за границею таково не видал! Таки што хозяїн, то і доброй чалавєк. Той тєбя просіт абедать, другой на кунпанию; та всьо с потчиванньом та з ласковим словом. Вот усю Туреччину, Францію і Рассею прахадили, а нєтутє такого приятного города! То-то Харковская Русь-матушка!"

Об удовольствии звонить в колокола

"Испытали ли вы, господа, наслаждение звонить, а еще того более -- трезвонить? Не в переносном смысле, а в прямом, буквальном! Нет? Жалею о вас. Это особого рода удовольствие! Вы взлезаете на колокольню, вы выше всех, все ниже вас… Не встречая препятствий, подобрали все веревки в руки, уладили их - и давай греметь, трезвонить во все руки. Какой восторг! По всей деревне раздается "динь-дииь-динь-динь-бем-бем-бом". Всех оглушает звон, и все это производите вы, стоя на возвышении, а чернь, то есть ваша чернь, стоящая и ходящая ниже вас, слыша ваш трезвон, поглядывает на вас, подняв головы, как на нечто возвышенное".