Харьков, историяИздревле многие харьковчане обладали широкими познаниями в сфере манипулятивных технологий - таких, как ведовство, ворожба и колдовские чары. Однако отношение официальных властей и того, что мы сегодня назвали бы гражданским обществом, к практикам, выходящим далеко за рамки научного познания, было не всегда благожелательным. Борьба между носителями тайного знания и апологетами упрощенного взгляда на вещи в нашем регионе приобретала крайне жесткие, а порой и жестокие формы.

Что есть бесовские обычаи?

Если ныне церковь номинально считается отделенной от государства, то раньше она активно пыталась влиять на дела мирские, предлагая собственное видение правильного образа жизни и разумного времяпрепровождения.

Известный харьковский историк церковного права Амфиан Лебедев (1833-1910) в работе "О борьбе духовных властей в бывшей епархии Белогородкой с суевериями" приводит перечень "бесовских обычаев" в трактовке Белгородского митрополита Мисаила от 1676 года (харьковские земли на тот момент относились к Белгородской епархии).

К бесовским церковный иерарх относил:

  • кулачные бои;
  • колыханье на качелях;
  • сходбища на Рождество Христово и до Богоявления на бесовские игры;
  • накладывание на себя личин и платья скоморошеского;
  • безвинное скаканье и плесканье на свадьбах;
  • хождение к чародеям и волхвам, призвание их к себе на дом к малым детям и больным младенцам.

От всего вышеперечисленного, по версии иерарха, "люди забывают Бога и православную веру, внезапною смертью умирают и с качелей убиваются".

В 40-50-х годах XVIII столетия епископ Белгородский Досифей и епископ Белгородский Иоасаф список бесовских обычаев расширили.

По их наблюдениям, в народе оставались крепкими традиции с языческими корнями – идолослужение, праздник некоей березы, купала-вечерницы с "песнями скверными и чрез огонь скаканиями". Пастырству нарекалось на то, что они такие проявления народного неразумения не возбраняют.

За что отца Потапа поколотили?

Борьба священнослужителей с народными (не совсем правильными) традициями проводилась с переменным успехом. Об этом свидетельствует доношение в Харьковское духовное управление священника Воскресенской церкви городка Ольшаны Потапа от 1750 года.

Духовное лицо докладывало, что на вверенной территории им выявлена девица Ксения Олейникова – организатор вечерниц.

"Я по должности своей оную девицу о несобирании оных вечерниц персонально и чрез нарочно посланных многажды увещевал, и городка Ольшан сотнику Ивану Ковалевскому, дабы запретил оной девице в свою избу вечерницы собирать, я докладывал", — сообщил священник.

Но воспитательно-просветительская беседа не возымела должного воздействия. Священник приказал своим людям бесовские вечерницы разогнать. Но на следующий же день священник Потап был за это жестоко избит подпрапорным Василием Самородским, который, очевидно, симпатизировал то ли девице Ксении, то ли ее деятельности.

"Напав на меня нахально, без всякой моей пред ним винности, матерно бранил и поносил скверными словами и к грудям моим с тростью прискакивал, и в глаза, и по голове ударить замерялся, говоря "на что ты вечерницы разгоняешь?" - сообщал священник, которому пришлось спасаться бегством и прятаться под столом.

О жалобе священника на подпрапорного Самородского Харьковское духовное управление сообщило в полковую канцелярию.

Когда слов не хватало

Когда воспитательно-просветительская работа в виде лекций и бесед не давала результатов, иные духовные отцы предпринимали попытки наставления на путь истинный с помощью обуха.

В 1761 году житель села Тарасовка Валковского уезда Никита Долгов подал жалобу на приходского священника. В жалобе сообщалось, что в день Нового года, отслужив в храме литургию, священник Никита выскочил из своего дома с топором и напал на брата Никиты Федора Долгова. У пострадавшего якобы оказалась раздробленной голова до мозга.

По приказу епископа Белгородского Иоасафа (Миткевича) началось следствие. Было установлено, что: голова Федора пробита не попом, а попадьей, не до мозгу, а слегка, священник действительно бил Федора обухом топора, но только "по спине и по плечам", имея на это веские причины.

Следствие выяснило, что "25 декабря, то есть с праздника Рождества Христова, братья Долговы со множеством других черкас того же села стали собираться близь попова гумна, чтобы чинить здесь зрелище, называемое "катель"… в дуду играли и всякие неприличные чинили шалости. Священник неоднократно отсылал чинивших игрище, но его не слушали, а Федор Долгов, в отпор этому требованию об удалении, ударил даже священника дрюком по голове. Тогда священник с попадьею своею и проучил бездельника. Попадья — тем самым дрюком, которым Федор ударил попа в голову и который он тотчас же бросил, увидав кровь на голове, а сам священник - топоровым обухом".

На основании этого духовная консистория приговорила братьев Долговых к битью плетьми. В действиях же священника никаких преступных действий усмотрено не было, и он был полностью оправдан с формулировкой: "Ибо, хотя и оказывается, что от Федора топорищем бил, но то сделал в ревности, которая и во всяком священнике быть должна".

Колдовские чары и волостной суд

Этнографы XIX столетия сообщают о том, что среди склонного к предрассудкам населения особой популярностью пользовался мак – универсальное средство, применяемое как для отворота всего худого, так и для приворота всего доброго. Однако, как показывала практика – в частности, судебная, – даже такое сильнодействующее и, казалось бы, верное средство давало сбои.

Петр Ефименко, автор заметки на этнографическую тематику "Попытка околдовать волостной суд", вышедшей в издании "Киевская старина" за 1884 год, описывал как раз подобный случай.

В 1883 году Юнаковский волостной суд (Сумской уезд Харьковской губернии) слушал дело о драке между крестьянскими женщинами. Одна из сельских жительниц обвиняла своих товарок в "нанесении ей обиды действием".

То ли дело было слишком запутанным, то ли судье было недосуг вникать в детали, но суд подошел к решению вопроса по принципу "чтоб никому не повадно было" и приговорил всех – и обвинительницу, и обвиняемых - к штрафу в размере 3-х рублей с каждой за нарушение общественной тишины (сумма по тем временам чувствительная - заработок прачки за неделю, а то и за полмесяца).

Но самое любопытное, что применение колдовских чар со стороны одной из обвиняемых не только не облегчило наказания, но и усугубило его. Во время слушания дела женщина посыпала вокруг судьи маком, пытаясь таким образом привлечь его на свою сторону.

То ли судья недопонял всей искренности благих намерений, то ли мак был отсыревшим, но итогом стал дополнительный штраф в те же 3 рубля еще и за занятие колдовством.

Как говорится, тыдыщ – дело закрыто.

Суровый урядник Изюмского уезда

Некоторые народные традиции не находили понимания не только у судебной, но и у исполнительной власти. На страницы харьковских газет в 1885 году попал урядник (нижний полицейский чин) Гавриловской волости Изюмского уезда, которы поставил себе задачу не допускать проведения на вверенной ему территории такого народного действа, как "вечерницы" - гулянья молодежи.

Вооружившись нагайкой, он проводил, как сказали бы современные правоохранители, отработку территории. Вычислив хату, в которой проводились вечерницы, парней он разгонял нагайкой, а девушек отправлял в холодную (помещение для арестантов). 

По одной из версий (также пронизанной предрассудками), вечерницами молодежь могла навлечь неурожаи хлеба и засухи. Отдельные представители ортодоксального духовенства, а вслед за ними и официальных властей такие собрания не приветствовали. Хотя не исключено, что во второй половине XIX века – самый разгул революционного террора – любые собрания считались подозрительными. Поди, разбери, что в головах у этой молодежи – делают вид, что водку пьют, а сами полушепотом вслух Маркса читают.

Финал "колдуна" Селезнева

Нередко на борьбу с колдунами вставал и простой народ. Порой это приводило к достаточно ужасным последствиям. В 1888 году в Харьковском суде слушалось дело об убийстве "колдуна" Селезнева.

Крестьянин слободы Охочее Змиевского уезда по фамилии Селезнев прослыл непростым человеком.

Однажды Селезнев пришел на свадьбу к соседу. А наутро с невестой случился припадок. Подозрения пали на Селезнева - мол, уж не он ли порчу навел.

Через несколько дней Селезнев пришел еще на одно торжеству к иному приятелю. В разгар веселья одна из баб начала кричать, что Селезнев и на нее порчу навел. Чаша народного терпенья переполнилась. Селезнева избили так, что на следующее утро он помер.

Судья, очевидно, сам в колдовские чары немного верил и относился к ним недоброжелательно. Иначе не объяснить крайне мягкого приговора – 8 месяцев лишения свободы.

По материалам alfa-omega.kh.ua