история, курьезИстория Харькова – это не только строительство знаковых сооружений, открытие транспортных линий, жизнь и деятельность замечательных людей, но и экстраординарные случаи из жизни и быта простых горожан. Городские хроники донесли до сегодняшнего дня несколько курьезных историй (часть из которых, впрочем, завершилась трагически), которые в свое время освещались местной прессой или же имели большой общественный резонанс.

Самоубийство на вокзале

Yes

Курьезный и скандальный случай произошел в Харькове 20 февраля 1884 года. Завершился он трагически.

В здании харьковского вокзала в женском туалете одна из работниц обнаружила повешенную на ремне женщину. По всем признакам женщина покончила с собой. В дамскую комнату набежало немало зевак (как в то время говорили, публики). Среди толпы оказался и студент медицинского факультета Харьковского императорского университета. Будущий врач смог пробиться сквозь толпу к повешенной и, взяв ее за руку, установил слабое, едва заметное биение пульса. Обнаружив признаки жизни, студент счел себя не в праве оставлять умирающую без помощи и тут же призвал присутствующих помочь ему снять тело с ремня и разрезать петлю.

Все могло бы закончиться благополучно, если бы в дело не вмешался станционный жандарм. В ответ на требования студента он заявил, что до прибытия судебного следователя труп должен остаться в таком же положении, в каком он был найден. Доводы молодого человека, взывающего к состраданию и человечности, и ропот толпы не оказали на жандарма никакого влияния. Тот неизменно твердил: "Не имеете права. Не положено. Не приказано".

Через 10–15 минут пришло начальство. Станционный фельдшер проверил пульс несчастной и не обнаружил совершенно никаких признаков жизни. Женщина оказалась мертва. Зато все формальности были соблюдены.

Доктор, который не умел лечить

Yes

Стоит заметить, что случай на вокзале не был поведенческой нормой в Харькове, скорее исключением. В январе 1902 года Харьковское губернское по земским делам присутствие постановило предать суду весь медицинский персонал земского родильного приюта во главе с его директором профессором Ясинским за небрежность, приведшую к смерти родильницы от заражения крови.

В городских летописях сохранился еще один случай, когда на скамье подсудимых оказался врач. 4 марта 1889 года Харьковский окружной суд рассматривал дело о враче Юлии Юльевиче Мотте, обвинявшемся местной врачебной управой в отказе в оказании помощи больному. Летом 1888 года около 12 часов ночи, когда врач вышел из цирка Никитиных, к нему подбежал архитектор Альфред Карлович Шпигель с просьбой поехать с ним на Основу для оказания медицинской помощи истекающему кровью после нападения грабителей его помощнику Томашевскому. Мотте отказался, мотивируя это тем, что он хоть и врач, но не практикующий, а также, будучи одним из заведующих бактериологической станции медицинского общества, не имеет необходимых знаний в хирургии. Шпигель подал заявление в суд. Но суд в итоге полностью Мотте оправдал.

Как доктор Вишинский оказался на гауптвахте

Большой резонанс в обществе имело разбиравшееся летом того же года в Харьковском окружном суде дело доктора Вишинского, также обвинявшегося в отказе от оказания медицинской помощи больному, которому угрожала смерть. 30 сентября 1888 года в 11 часов утра у рядового Выборного, жившего на улице Конторской, из горла неожиданно хлынула кровь. Домочадцы бросились на поиски доктора. Выбежав на улицу, сестра Выборного увидела идущего мимо дома доктора Вишинского и попросила его о помощи. Однако несмотря на горячие мольбы и слезы сестры и выбежавшей жены истекающего кровью, доктор Вишинский наотрез отказался подняться в находящуюся в 3 минутах ходьбы квартиру, сел в поджидавший его у дома фаэтон и уехал. Пока родные полчаса искали другого врача, больной истек кровью и умер.

Вишинский оказался на скамье подсудимых. В свое оправдание на суде доктор заявил, что в момент просьбы об оказании медицинской помощи Выборному он сам чувствовал себя крайне плохо. Из-за наличия у него болезни, связанной с пищеводом, он поставил себе за правило никогда не ходить к экстренным больным, так как при оказании им медицинской помощи требуется особенное напряжение физических сил.

Вызванный в качестве эксперта на суд профессор доктор Зарубин подтвердил наличие у Вишинского указанной болезни, а также указал на то, что обвиняемый действительно не мог по ряду медицинских причин без опасения за свою жизнь или ущерб своему здоровью оказать больному помощь.

В итоге суд вынес следующую резолюцию: "Подсудимого коллежского асессора Вишинского заключить под арест на военной гауптвахте на один месяц и сверх того подвергнуть 5-рублевому штрафу".

Харьковчанин обманул грабителей

Жители Слобожанщины в старину отличались смекалкой и находчивостью. В декабре 1883 года под Харьковом произошел достаточно курьезный случай, который один из газетчиков охарактеризовал как "ловкий маневр".

На Змиевской дороге ночью несколько грабителей подкараулили некоего господина Зюбанова, который ездил по своим делам и затемно возвращался в Харьков. Зюбанов имел при себе немалую сумму денег. Но при встрече с грабителями он не растерялся, проявил не только изобретательность, но и в определенной степени наглость.

В ответ на требование отдать все деньги он заявил злодеям, что он такой же грабитель и бандит. Именно по этой причине и возвращается в Харьков так поздно. Правда, грабеж на большой дороге был не столь удачен, как обычно. На предложение воров поделиться Зюбанов достал из кармана 15 рублей и 9 из них отдал преступникам. Те поверили ему, восхитились такой щедростью и не стали обыскивать. Зюбанов отправился своей дорогой.

Если судье приглянулась подсудимая

В начале XIX века в Харькове произошел чрезвычайно курьезный случай, описанный в путевых заметках некоего Степана Петровича Жихарева за 1805–1807 годы.

Какого-то харьковского помещика обокрала дворовая девка - и бежала. Барин подал объявление о побеге и пропаже разных вещей. Девку поймали, посадили под караул и предали суду. Но девка была смазлива, а судья — человеком чувствительного сердца, и потому непременно хотел оправдать красавицу, для чего и составил следующий приговор:

"А как из учиненного следствия оказывается, что означенная женка Анисья Петрова вышеупомянутых пяти серебряных ложек и таковых же часов и табакерки не крала, а просто взяла, и с оными вещами не бежала, а только так пошла; то ее, Анисью Петрову, от дальнейшего следствия и суда, как в вине не признавшуюся и не изобличенную, навсегда освободить”.