 |
Подобный ажиотаж вокруг завода наблюдался в прошлом году, когда почти девять месяцев предприятие было вынуждено сопротивляться попыткам рейдерского захвата. Сейчас у завода новое испытание. Придя на интервью, я застала двух руководителей завода: нынешнего - Виктора Субботина и предыдущего - Анатолия Бугайца. Они как раз обсуждали заводские проблемы, и было решено записать интервью с обоими, тем более что Анатолий Бугаец и сейчас принимает активное участие в жизни завода, являясь его почетным директором.
- Виктор Георгиевич, после того как на днях президент уже довольно однозначно выразил свою позицию по поводу того, что приватизировать "Турбоатом" нельзя, можно ли сказать, что приватизации не будет?
(В.С.) - Мы на это надеемся и абсолютно согласны с позицией президента. Это действительно государственная позиция, и он выступил как политик, думающий о перспективе страны. Мы рассчитываем, что предприятие будет исключено из списка на приватизацию, Кабмин внесет соответствующие изменения. И мы готовы, поддерживая стратегические устремления страны, предоставить перспективы развития завода и украинской энергетики. Мы сейчас готовим такие материалы. Кстати, мы получили в середине января и от Фонда госимущества, и от Кабинета министров задание подготовить предложение о приватизации, поскольку было такое решение... Сейчас мы готовим предложения по развитию турбостроения и "Турбоатома" как госпредприятия. Ведь "Турбоатом" два года назад принял самое непосредственное участие в разработке энергетической стратегии Украины до 2030 г.
- Я, честно говоря, пыталась найти упоминания в СМИ конкретного человека, который инициировал приватизацию, но не нашла. Президент - против, Партия регионов - против, Компартия Украины - против, "Наша Украина" - против. Очень конкретно высказался председатель Харьковского облсовета Василий Салыгин. Так кто же из чиновников или нардепов выступает за приватизацию?
(А.Б.) - Кто включил предприятие в список приватизируемых?
(А.Б.) - Тогда надо вещи своими именами и назвать. Это Кабинет министров сделал. А кто тот человек, который взял и включил "Турбоатом" в список, причем в первоочередную продажу - чуть ли не в первом квартале надо продать завод, - мы тоже не знаем.
- Позиция завода известна высшим должностным лицам?
(В.С.) - Мы обратились к президенту, премьеру, председателю Верховной Рады Арсению Яценюку, секретарю СНБО Раисе Богатыревой с письмом, которое подписали Субботин, Бугаец, Мошенский (председатель профкома - авт.), и высказали в нем позицию предприятия, дирекции, трудового коллектива. Мы против приватизации, считаем это стратегической ошибкой для страны, полагаем, что наше предприятие должно быть в сфере государственных интересов. И мы знаем, что эта информация дошла до высших государственных должностных лиц, есть обратная связь уже из этих институтов власти. Наше мнение услышано.
(В.С.) - Реакцию мы теперь видим уже в публичных заявлениях президента.
- А каково отношение представителей местной власти к вопросу приватизации? Вы общались по этому поводу?
(А.Б.) - Мы не забыли обратиться и в местные органы, направив письма и губернатору, и председателю областного совета и мэру города Харькова. Письма только легли на стол. Пока реакции нет. В письмах мы просим всех руководителей местной власти принять взвешенное решение, и, думаю, что так и будет. Я не думаю, что руководство области пойдет на то, чтобы потерять завод.
- Единственный комментарий председателя Харьковской облгосадминистрации Арсена Авакова, который я нашла, заключается в трех строчках: "Я полагаю, что наконец настал тот час, когда нужно осмысленно, за правильные деньги четко понимать концепцию развития крупного энергомашиностроительного гиганта нашей области". Что вкладывал в эти слова Арсен Борисович? Нужно продавать или нужно понимать?
(В.С.) - Ну он вроде бы не высказался в свете того, что нужно продавать... С тем, что нужно осмыслить, мы абсолютно согласны. Если эту фразу попытаться развить, то он, наверное, имел в виду, что нужно осмыслить значение "Турбоатома" для экономики страны, Харьковского региона. Если в этом смысле, то мы солидарны. А очередное обсуждение возможной продажи само по себе невредно, оно лишний раз заставляет задуматься о цене обсуждаемого вопроса.
- Президент международной консалтинговой группы "UIS" Эдуард Симсон в интервью газете "Медиапост" говорит, что, как ни странно, "область молчит", не поднимая вопрос приватизации, что является ошибкой. Вы не знаете причины, по которой область молчит?
(А.Б.) - Не знаем. Как мы можем знать, почему она молчит?
(В.С.) - К сожалению, мы не имеем пока возможности обсудить эту тему в открытой дискуссии.
- Тем не менее, губернатор однозначно высказывается о том, что руководство "Турбоатома" должно быть сменено.
(В.С.) - Я бы вообще это не комментировал, я считаю, что комментировать это заявление лично мне неэтично.
(А.Б.) - Я могу сказать о том, что с момента приобретения Украиной независимости в нашей области работает четвертый губернатор. И Масельский, и Демин, и Кушнарев занимали активную позицию в отношении защиты завода. Думаю, что и Арсен Борисович займет такую же позицию - хозяйскую, взвешенную, правильную. И прислушается к мнению руководства, прежде всего, предприятия.
- Анатолий Александрович, скажите, сколько раз на вашей памяти уже возникала инициатива приватизировать "Турбоатом"?
(А.Б.) - Ой, очень много... С того момента, как предприятие стало акционерным обществом, начались попытки его покупки или приватизации под разными предлогами, разными покупателями, разными фирмами... Но цель была одна - даром получить такой гигант и поменять финансовые потоки в сторону других владельцев. Ведь вся привлекательность "Турбоатома" в том, что это богатый, крепкий, имеющий имидж завод. Никто не хочет покупать заводы-развалины - их как раз надо продавать. "Турбоатом" стратегически и даже политически играет значительную роль и в экономике, и в положении Украины в мире. Это же очевидные факты.
(В.С.) - В конечном итоге, кто завтра будет ремонтировать энергоблоки Украины? "Турбоатом". Но только если это предприятие государственное, а значит, государство имеет влияние и управляет процессом. Иначе завтра бюджет будет платить частнику - собственнику завода для того, чтобы отремонтировать энергосистему страны. Из этого же бюджета уйдут деньги, которые сегодня хотят получить за продажу завода. Все, круг замкнулся. Кому это надо?
(А.Б.) - Мы часто говорим о российском векторе, а о своем собственном, украинском, энергетическом машиностроении и энергетике Украины говорим меньше. Ведь всем сегодня понятно, что более половины электроэнергии в Украине выработано на атомных электростанциях, в прошлом году - 92 млрд. кВт/часов! Энергетическая стратегия Украины до 2030 г., а ее первая очередь - до 2015 г., говорит о том, что мы должны, во-первых, модернизировать действующее оборудование на атомных электростанциях, а во-вторых, на тепловых и гидроэлектростанциях. Вся энергетика Украины дышит на ладан. Предусмотрено строительство примерно 20 новых энергоблоков до 2030 г. Кто же будет их строить?
(В.С.) - Строить будет в любом случае "Турбоатом". Только сегодня это государственное предприятие, соответственно, государство может вкладывать в собственное предприятие средства и определять государственную политику через "Турбоатом", имея определенное влияние. Завтра государство будет платить частнику эти же деньги, никак не влияя, и будет стоять в очереди к частнику за этими энергоблоками.
(А.Б.) - Два слова добавлю. Кроме экономической целесообразности, есть еще один фактор. Если лишиться еще и "Турбоатома", то на фоне уже остановившихся, развалившихся, раздерибаненных заводов - как будет выглядеть вообще Харьков? Какой может быть промышленный центр, центр науки, машиностроения без таких заводов, как "Турбоатом"?! Уже и так ничего не осталось.
- Виктор Георгиевич, как бы вы оценили стоимость "Турбоатома"?
(В.С.) - Если говорить об уставном фонде, то он составляет 105 млн.грн., и, конечно, это никак не соответствует даже объему основных средств, оборотных средств и капитала предприятия, который сформирован на текущий момент. 75% от 105 млн. - это 80 с небольшим млн.грн. Это та сумма, с которой по процедуре могут начаться торги, если будет проходить приватизация предприятия Хотя в условиях конкурса может и должна быть проведена предварительная оценка. Эта оценка должна быть утверждена как стартовая стоимость, и уже потом с этой новой оценочной стоимости начинаются торги. Именно поэтому в прессе появляются разные суммы предполагаемой стартовой цены предприятия. Если говорить о реальной рыночной стоимости завода, то это, конечно же, сотни миллионов долларов, и вопрос, какие именно это величины, остается открытым. Мы считаем, что рыночная стоимость предприятия сегодня находится в пределах от 300 до 500 млн.долл., причем повышается ежегодно. Она растет исходя из того, что предприятие развивается, имеет хорошие рынки сбыта, которые постоянно расширяются. Мы имеем портфель заказов, гарантированный и сформированный уже на многие годы вперед, мы видим высокую рентабельность нашей продукции и можем прогнозировать высокую балансовую прибыль предприятия, рыночную прибыль, а значит, с каждым годом стоимость активов "Турбоатома" будет расти.
- А с учетом стратегического значения предприятия?
(В.С.) - Об этом лучше может сказать Анатолий Александрович как генеральный директор с 20-летним опытом, переживший "Бушер"... А "Бушер" наиболее ярко продемонстрировал роль "Турбоатома" в международных не только финансовых и экономических, но и политических реалиях.
(А.Б.) - Последние 12-14 лет я никогда не менял свою точку зрения относительно приватизации предприятия. Его нельзя приватизировать, причем именно с точки зрения стратегии. Стратегия не продается просто так, а если продается, то очень дорого. Если мы продадим стратегию "Турбоатома", то другие будут ее внедрять. Это бриллиант в короне Украины. С заводом сегодня считаются, мы знаем свое место, нишу, имидж "Турбоатома" на международных рынках. А потому для Украины это особый завод. Если кто-то этого не учитывает, недопонимает - это совершенно неправильно.
- Насколько завод готов к приватизации, если таковая состоится?
(А.Б.) - Завод абсолютно не подготовлен для продажи даже стратегическому инвестору, не говоря уже портфельному. Завод оценивать надо от нуля, и не по той стоимости, которая в уставном фонде заложена. Что такое 80 млн., да еще гривень? Сегодня это стоимость одного станка, которых у нас десятки, а может быть, и сотни. Это основные фонды, оборотные средства, как сказал Виктор Георгиевич, которые намного выше. И, конечно же, стоимость завода разве можно измерить уставным фондом?
Приступая к акционированию завода многих предприятий, в их уставные фонды при оценке целостного имущественного комплекса закладывали минимальные объемы, никто не повышал стоимость основных фондов, не учитывал реальные рыночные цены. Брали остаточную стоимость и вкладывали в оценку. Вот потому и получилась такая низкая цена... Это не потому, что несколько лет назад кому-то завод уже был предназначен. Но со временем охотников его купить, да еще по таким смешным ценам, конечно, много находилось.
(В.С.) - Как правило, избавляются от активов, которые обременительны для государства, скажем, от объектов, которые убыточны. И, допустим, ситуация по тому же Одесскому припортовому заводу экономистам понятна: цена на газ растет, газ - это сырье для этого предприятия, с увеличением цены на газ предприятие станет просто убыточным, значит, надо вовремя от него избавиться, получить хорошие деньги и влить в экономику, в бюджет страны. Ситуация по "Турбоатому" радикально иная, мы - абсолютно прибыльное, перспективное предприятие. Есть рост объемов производства, рост заработных плат, социальных выплат для трудового коллектива, а значит, для харьковчан, ведь это все здесь, на нашей земле. По итогам работы за прошлый год государство получит 8 млн.грн. дивидендов от деятельности завода. Мы заплатили 90 млн.грн. налогов и сборов по всем фондам, бюджетным и внебюджетным. Это уже выше стоимости уставного фонда, которая будет выставлена на продажу. О чем мы говорим? Численность трудового коллектива растет, заработная плата выросла на 60 процентов за последние 8 месяцев. Это же колоссальное значение для Харькова. Сегодня на "Турбоатом" едут из районов области молодые люди с горячим желанием устроиться работать на нашем предприятии. Мы сегодня общежитие готовим специально для новых рабочих, мы создали соответствующие условия для обучения, практикуем наставничество.
(А.Б.) - Несколько слов относительно стратегического значения, вспоминая Бушерский контракт. Мы разорвали контракт с Россией о совместной поставке оборудования. Вот сегодня мы слышим, что Бушер в общем-то готов к сдаче в эксплуатацию. Построили первый энергоблок, завезли последнюю, восьмую, партию ядерного топлива, загружают реактор, и в ближайшее время, конечно, станция будет пущена в эксплуатацию. Но без "Турбоатома" и без Украины.
- Анатолий Александрович, предыдущие попытки приватизировать завод каждый раз блокировались. Благодаря кому или чему?
(А.Б.) - Вы знаете, одним словом так не скажешь, где-то, может, и здравый смысл срабатывал... Я не скрываю, что порой давалось это очень тяжелой борьбой и просьбами, обращением моим лично как генерального директора к президенту Кучме... Я был практически у каждого премьера, профильного министра, руководителя Фонда госимущества - все эти инстанции были задействованы. И не по одному разу… Трудно давалось, что греха таить. В конечном счете завод оставался работающим, в государственной собственности, с влиянием государства на стратегические вопросы энергетики. Без энергетики это не страна, а банановая республика, как говорит Виктор Георгиевич.
- Вопрос приватизации каждый раз поднимался государством? Какие схемы предлагались?
(А.Б.) - Я могу не только схемы описать, я могу назвать и претендентов на
(А.Б.) - Я бы сказал получение, какая там покупка! За три копейки забрать хотели. Хотя бы по памяти. Была претендентом в свое время структура Григоришина-Суркиса. Еще до них была компания "АМП" - это украинско-андоррское предприятие, которое тоже пыталось получить завод…
- А кто за ним стоял со стороны Украины?
(А.Б.) - Вы много хотите, я уже позабывал, это было в начале 90-х годов. Или "Силовые машины" российские. Это была тяжелейшая обстановка, когда приходилось за столом переговоров прерывать эти переговоры. Крепкие выражения приходилось употреблять... В общем, защищаться любыми способами.
(А.Б.) - Ну это особая статья. Если вспомнить так называемую "харьковскую инициативу"... Это ни что иное, как просто силовым порядком через государственные органы заставить лишиться "Турбоатома"... Я и тогда говорил: какая "инициатива"? Я не знаю, кто в Харькове проявил такую инициативу. И вот я недавно прочитал эксклюзивное интервью Эдуарда Альфредовича Симсона. Человек рассказал так, как это было на самом деле в 1998-99 гг. Он участвовал тогда в этом процессе, он был советником губернатора. И все это свежо в памяти. Это был, как говорится, беспредел. Через официальные органы сначала отказались от Бушерского контракта в Иране, а затем начали проводить конференции в Харькове и так далее с попыткой "заговорить". Все крутилось вокруг "Турбоатома". В ХПИ проводились конференции, завод посещали американские делегации во главе с послом (и бывшим - Пфайфером, и нынешним - Тейлором), все это было тут, в этом кабинете, на заводе, а затем выносилось на более высокие уровни. Лишились контракта - это еще не лишились завода, вы знаете, контракт можно найти. Мы никого не просим, мы сами знаем, где брать заказы, с кем надо работать и так далее. Но попытки убрать завод - это серьезно.
- Как вам как директору удалось тогда, потеряв Бушерский контракт, не потерять связи, репутацию и на российском рынке, и на мировом?
(А.Б.) - Ну, скажем так, россияне тогда на нас обиделись, и очень серьезно, потому что украинская сторона их крепко подвела. В Иран должны были поставляться тихоходные турбины мощностью в миллион киловатт, которых Россия не может сделать. Потом они начали проект создания быстроходной турбины и сейчас пытаются запустить свою турбину на АЭС Бушер. Еще немцы, начиная в 70-х гг. строить эту станцию, закладывали проект фундамента и всего остального оборудования под тихоходный вариант турбины. И, конечно, потеряв контракт, мы потеряли на первом же этапе 260 млн.долл. На первом этапе, не включая даже заводы-смежники! Так что еще многие поколения будут вспоминать, как прошла эта "харьковская инициатива" и что мы от нее получили.
- Виктор Георгиевич, как вы думаете, повлияли ли прошлогодние попытки рейдерского захвата завода на отношение к предприятию, в частности, не связана ли с этим идея приватизации?(В.С.) - Безусловно, вся эта правовая вакханалия, которая творилась вокруг завода в течение прошлого года, привлекла внимание к "Турбоатому" разных субъектов и экономического, и правового поля в стране и за ее пределами. У некоторых экономических структур возникла иллюзия того, что можно попытаться каким-то образом в этой не совсем чистой обстановке взять предприятие под контроль. То есть это была определенная провокация, и она подействовала. Мы ответственно заявляем, что "Турбоатом" сегодня надежно защищен со всех точек зрения - правовой, экономической, правоохранительной. Администрация, дирекция, трудовой коллектив во главе с ветеранами предприятия, заслуженными турбостроителями не допустят потери завода неправовым методом. Я откровенно скажу, что сегодня настроение в коллективе очень боевое. Коллектив переживает за родное предприятие. Мы идем по цехам, нас останавливает буквально каждый рабочий с вопросом о судьбе завода и с предложением в случае необходимости выйти на его защиту. Летом была ситуация, когда рабочие вышли к проходной и встали цепью. Сегодня такие настроения имеют массовый характер.
(А.Б.) - Вы знаете, не очень трудно коллектив взбудоражить, когда люди начнут перекрывать Московский проспект, когда начнут митинговать, бастовать и так далее. Завод, который спокойно работает, наращивает объемы, все делает для энергетики, вдруг начнет заниматься митингами и бойкотами. С любых точек зрения всем понятно, что "Турбоатом" - это не тот завод, вокруг которого надо сейчас эти вопросы нагнетать.
- В большинстве комментариев по поводу возможной приватизации завода звучит утверждение о том, что государство не может быть его эффективным собственником. Вы согласны с этим?
(В.С.) - Абсолютно не согласны. "Турбоатом" доказал это в очередной раз на собственном примере. За последние 15 лет, после развала СССР, машиностроение в стране, к сожалению, тоже в основном развалилось. Единицы предприятий выстояли. И "Турбоатом" - один из самых ярких примеров послдених. То есть работа "Турбоатома" и менеджмента завода в лице Анатолия Александровича показала всей стране, что государство может быть эффективным собственником, если оно как рачительный хозяин относится к порученному делу. И, конечно же, многое зависит от команды, нацеленности, отношения людей к общему делу. "Турбоатом" выстоял. "Турбоатом" сегодня - нормальное в финансовом отношении предприятие. Мы как раз и показываем пример того, как государство может быть эффективным собственником.
(А.Б.) - Будучи народным депутатом, я участвовал в разработке проекта закона о включении "Турбоатома" в список предприятий, не подлежащих приватизации. То, что определен его статус как стратегического, - это же не мы придумали, это решено было Кабинетом министров, утверждено Верховной Радой и закреплено законом (№2462 от 2 ноября 2006 г.). Единогласно было принято решение на уровне комитетов о том, что завод ни в коем случае нельзя приватизировать.
- Руководство Фонда госимущества еще не сменено, но, тем не менее, кандидатура нового руководителя известна и широко обсуждается. Как вы оцениваете кандидатуру Андрея Портнова и что вы знаете об этом человеке?
(В.С.) - Лично я с ним не знаком. Вернее, я бы так сказал: мы имели определенные деловые контакты на уровне акционерного общества в бытность работы Портнова в комиссии по ценным бумагам - он был начальником управления. Тогда он себя зарекомендовал как профессионал, грамотный специалист, юрист в частности. То есть мы думаем, что деловая подготовка, образование позволят ему справиться с возложенными обязательствами. А относительно характера работы, нацеленности - сейчас трудно что-то предположить. Все-таки хотелось бы, чтобы Фонд госимущества в своей деятельности отстаивал интересы государственного имущества, интересы государства. Если будет происходить так, значит, мы тоже всегда будем работать на совесть.