В последнее время ведется много разговоров о ювенальной юстиции, причем ее сторонников практически не слышно, зато противники очень активны: статьи в СМИ, работа общественных организаций, прежде всего, родительского комитета Украины, выступления представителей церкви направлены на то, чтобы не допустить внедрение в Украине ювенальной юстиции европейского образца. Так что же такое ювенальная юстиция и какие угрозы она несет для нас?
Собственно ювенальная юстиция (лат. juvenālis - юношеский; лат. jūstitia - правосудие) появилась давно: особое отношение общества к лицам, не достигшим совершеннолетия, было зафиксировано еще в законах Римской империи. Средние века нарушили эту вполне здравую традицию: подростки и даже дети подвергались пыткам и казням наравне со взрослыми преступниками и вместе со взрослыми отбывали наказание в тюрьмах. Эпоха Возрождения и последующая гуманизация права изменила отношение к малолетним правонарушителям: наряду со смягчением наказания стала формироваться система ювенальной юстиции, в которую входили специальные правоохранительные учреждения, органы исполнения наказаний, суды, профильные прокуроры, адвокаты и т.д.
Создание ювенальной системы и фетишизация прав человека сформировали особую отрасль ювенального права – защиту прав детей и подростков. Именно эта модель вызывает жаркие споры в Украине. Об этом – ниже, а пока стоит сказать пару слов о ювенальной юстиции в ее современном варианте. Декларируемые цели этой системы упрощенно можно выразить двумя словами – помогать и защищать: помогать – тем детям, которые совершили преступление, защищать - тех, кто живет в ненадлежащих условиях. Соответственно, два основных "объекта" ювеналки – малолетние преступники и дети из неблагополучных (или названных такими) семей.
Малолетняя преступность
Ювенальная юстиция призвана сделать так, чтобы несовершеннолетний преступник был не наказан, а перевоспитан, то есть приоритетными становятся меры, альтернативные тюремному заключению. Сама по себе эта концепция содержит здравое зерно: в конце концов, подросток, тем более – ребенок, в силу развития не способен полностью отвечать за свои поступки. Поэтому малолетний правонарушитель для начала заслуживает за содеянное не столько наказания, сколько строгого внушения. Идея в принципе правильная, но ее применение в Европе и США служит наглядной иллюстрацией того, как все что угодно можно довести до абсурда. Чрезмерный гуманизм по отношению к малолетним правонарушителям привел к вполне закономерному итогу – европейские страны захлестнула волна детской и подростковой преступности.
Например, по данным социологических исследований, проведенных в Великобритании, 41% взрослых англичан боится проходить мимо групп подростков, а около четверти британцев в возрасте от 55-ти до 65-ти лет сообщили, что за прошедший год хотя бы раз подвергались запугиваниям или нападениям со стороны подростков. По данным лондонской полиции в Лондоне действует приблизительно 170 молодежных банд.
Крупные массовые беспорядки несовершеннолетних в последние годы сотрясали Париж. Цена толерантного отношения французов к малолетним преступникам – сотни сожженных автомобилей и магазинов и тысячи жертв несовершеннолетних грабителей. Так, например, достоянием общественности стал случай, когда 18-летний парень на момент ареста имел на своем счету около 500 (!) эпизодов ограблений и избиений. После каждого задержания судья грозил подростку пальцем и отпускал восвояси. Видя это, полиция… просто перестала его арестовывать.
В образцово-показательной Швеции за последние 50 лет количество преступлений, совершенных несовершеннолетними, возросло в 20 раз, в то время как общий уровень преступности - лишь вчетверо. В целом в Европе за последние 10 лет количество преступлений, совершенных подростками, выросло на треть.
В ответ на это многие страны ЕС снизили возраст наступления уголовной ответственности. Но толку от этого немного: до применения статей Уголовного кодекса в большинстве случаев дело не доходит – ювенальная система "просеивает" несовершеннолетних преступников через душеспасительные беседы, психологов, курсы реабилитации и т.д.
Интересно, как похожая проблема решалась в СССР. В тридцатые годы на смену послереволюционным беспризорникам пришли вполне советские детки, заряженные очень модной тогда "блатной эстетикой". Советская власть не стала миндальничать: в 1935 году на свет появилось постановление Совнаркома "О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних". Согласно ему, с 12-ти лет дети привлекались к ответственности "с применением всех мер уголовного наказания". В те времена "все меры" включали расстрел.
Это мероприятие сопровождалось, как бы сейчас сказали, "массированной PR-кампанией". В конечном итоге статьи в "Правде" и традиционные обсуждения в коллективах сделали свое дело: слух "малолеток будут расстреливать" дошел до каждого гопника страны. Правда, при этом он так и остался слухом: статья уголовного кодекса о том, что лица, не достигшие на момент преступления 18-летнего возраста, не могут быть приговорены к расстрелу, продолжала действовать. Таким образом, советская власть воздействовала на малолетних преступников единственно понятным для них методом – страхом. В итоге количество преступлений, совершенных несовершеннолетними, резко сократилось, и даже послевоенные голодные годы не привели к всплеску (постановление утратило силу только в 1959 году).
В общем, у нас есть свой вполне успешный опыт решения проблемы малолетней преступности, но мы, как это бывает часто в последние десятилетия, предпочитаем слепо копировать опыт чужой, причем, что удивительно, вне зависимости от его успешности.
Государство vs семья
Теперь – о втором базовом направлении ювенальной юстиции: защите детей, которые, по мнению чиновников, живут в ненадлежащих условиях. Ключевой документ "ювеналки" – Конвенция о правах ребенка. В ней черным по белому написано, что "государства-участники принимают все необходимые законодательные, административные, социальные и просветительские меры с целью защиты ребенка от всех форм физического или психологического насилия, оскорбления или злоупотребления, отсутствия заботы или небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации, включая сексуальное злоупотребление, со стороны родителей, законных опекунов или любого другого лица, заботящегося о ребенке" (ст.19). Всё очень правильно и гуманно, и именно этими тезисами, по всей видимости, руководствуются в странах с развитой ювенальной юстицией. Однако сейчас уже можно смело утверждать, что это именно тот случай, когда благими намерениями оказалась вымощена дорога в ад. В некоторых странах Запада ребенка могут забрать из семьи за то, что родители делают в квартире ремонт, содержат животное, не имеют "нужного количества" игрушек, предлагают чаду помыть посуду (напомним, дети в "ювеналке" – это не только милые карапузы, это лица возрастом до 18 лет) или даже по анонимным жалобам соседей.
Это далеко не все причины, которые могут побудить чиновников проявить нешуточную заботу о "страждущем" ребенке, но очевидно, что даже они создают весьма благодатную почву для злоупотреблений. Вас раздражает, что соседский ребенок громко себе ведет или плачет? Можно позвонить в соцслужбу и пожаловаться на его родителей. Вполне возможно, источник шума исчезнет. Вы планируете сделать ремонт и, тем самым, хотя бы на время привести свое жилье в "аварийное состояние"? Или же наоборот - у вас недостаточно денег для полноценного ремонта? Вполне возможно, останетесь без ребенка. Вы не хотите, чтобы ваш сын вырос лентяем и предлагаете ему убрать за собой? Вполне возможно, что в итоге он будет не только лентяем, но и сиротой. Немного иллюстративных цифр: в Германии в 2008 году из семей забрали 70 тысяч детей, за последние 50 лет во Франции - 2 миллиона.
Размытые или, наоборот, чересчур утрированные критерии, которые могут запустить механизм ювенальной юстиции, - это еще не все ее риски. Человеческий фактор ведь никто не отменял. Случаются еще ошибки в подборе кадров и ошибки в их мотивации. В результате наиболее эффективным, а значит – успешным в продвижении по карьерной лестнице может считаться тот социальный работник или ювенальный судья, который "защитил", а попросту говоря – забрал из семьи больше всего детей. Когда ставятся какие-то количественные нормы, вопрос качества очень часто уходит на второй план.
Что мы имеем в сухом остатке? Есть ювенальная юстиция - система, призванная защищать, предотвращать и помогать. Но все хорошо в меру. Слишком ревностное ей следование может привести к прямо противоположному результату: вместо защиты – обездоленность, вместо предотвращения и помощи – ощущение безнаказанности и вседозволенности. В отдельных особо карикатурных случаях получается, что институт государства вступает в противоборство с институтом семьи, а власть практически поощряет малолетнюю преступность.
Каким путем должна пойти Украина?
Как это у нас
Чтобы понять, нужно ли нашей стране педалирование ситуации с ювенальной юстицией, надо разобраться, как сейчас обстоят дела с защитой детей. Прежде всего, стоит отметить, что Украина является государством-участником Конвенции о правах ребенка, более того, нормы международного законодательства имеют преимущество над нормами отечественного. То есть "основа основ" ювенальной юстиции в Украине есть.
Теперь о первом из столпов "ювеналки" – помощи ребенку-правонарушителю.
Курс, который выбрала наша страна в этом вопросе, прописан в указе президента "О концепцию развития уголовной юстиции в отношении несовершеннолетних в Украине". Этот рамочный документ кроме обычных общих фраз содержит фундаментальное положение – внедрение так называемого восстановительного подхода. Это означает, что несовершеннолетний преступник рассматривается государством прежде всего не как объект репрессии, а как объект реабилитации. Это первый момент.
Момент второй. Согласно действующему Уголовному кодексу, к уголовной ответственности могут быть привлечены только те лица, которым на момент совершения преступления исполнилось 16 лет. Дети в возрасте от 14 до 16 лет отвечают только за некоторые преступления – среди них умышленное убийство, теракт, изнасилование, повреждение транспортных путей, бандитизм и другие преступления, которые принято квалифицировать как тяжкие или средней тяжести. Причем тюрьма – это самая крайняя мера: есть еще штрафы, общественные работы и так далее. При этом за совершение всех остальных "проступков", особенно если это было впервые или по неосторожности, несовершеннолетний ответственности не несет – он просто может быть предупрежден, передан под надзор родителей, ограничен в досуге…
Что дают эти два фактора в совокупности? Это значит, что фактически норма ювенальной юстиции о помощи ребенку-правонарушителю в отечественном законе закреплена: уголовное право действительно гораздо более лояльно к детям, чем к взрослым. Другое дело – ежедневная реализация этой нормы, которая, конечно, хромает. В результате карающего правосудия как такового у нас вроде бы нет, но и реабилитационно-воспитательного тоже нет. А это опасно. Более лояльное отношение к несовершеннолетним не должно трансформироваться в возможность уйти от правосудия и осознание детьми этой возможности. Нельзя освобождать от наказания просто на основании возраста – и всё: это оставит ребенка один на один с ситуацией, и он вполне может и не понять своего проступка. Прежде всего – нужны меры для профилактики подростковой преступности; еще нужно объяснять, привлекать родителей, психологов и психиатров - в общем, делать что-либо, чтобы ребенок оторвался от ложных центров влияния и не пошел на повторное преступление. Достаточная ли в этом направлении ведется работа – большой вопрос. Но нужно ли менять как таковую систему правосудия – тоже вопрос.
Второй краеугольный камень ювенальной юстиции – это защита прав детей внутри семьи вплоть до лишения родителей родительских прав. В Украине подобными вопросами сейчас занимаются суды общей юрисдикции, а причины, по которым у родителей могут забрать ребенка, перечислены в Семейном кодексе. Большинство из них предельно конкретны: детей могут забрать у хронических алкоголиков и наркоманов, людей, судимых за преступления против ребенка или же не забравших его из роддома, у тех, кто жестоко обращается с детьми либо склоняет их к попрошайничеству.
Но есть один пункт, который может трактоваться как угодно. Звучит он так: уклонение от выполнения своих обязанностей по воспитанию ребенка. Папа пошел после работы не домой, а попить пива с друзьями. Чем не уклонение? Мать-одиночка вынуждена работать и нанимает няню? Уклоняется от воспитания!
Кто выносит вердикт о том, занимаются ли родители воспитанием детей? В конечном итоге – суд. Однако решать, у кого можно попытаться отсудить ребенка, будет специальный чиновник, называемый "социальным работником". В Украине их уже начали набирать в прошлом году, и будет таких функционеров, по заверениям Сергея Тигипко, аж 12 тысяч. Зарплата у них будет весьма скромная – немногим больше двух тысяч гривен. Чиновник, наделенный правом доставлять неприятности и со скромной зарплатой… Если вы из Украины, то понимаете, к чему это может привести. Просто спросите себя, сколько вы готовы заплатить, чтобы не проходить в суде унизительную процедуру доказывания, что вы имеете право воспитывать собственных детей?
Так что получается? Получается, что с юридической точки зрения ювенальная юстиция в Украине вполне соответствует европейским аналогам, а значит – может нести те же риски, что и за рубежом. Главное теперь – поставить всю деятельность ювенальной юстиции под жесткий общественный контроль: каждый случай ухода от справедливого наказания малолетнего преступника, каждый случай, когда ребенок изымается из семьи по сомнительным причинам, должны становиться достоянием широкой общественности. А в перспективе нужно широкое общественное движение, которое не допустило бы ни разгула малолетней преступности, ни разрушения традиционной семьи.