О таланте, Гамлете и актерской интоксикации - в открытом интервью директора Харьковского театра имени Александра Пушкина Сергея Бычко в Харьковском областном центре культуры и искусства.
О ролях, которые хочется сыграть
Я играл всегда то, что мне давали. И никогда не говорил и не говорю: "Я хочу вот это сыграть". Здесь такая опасная ситуация: можно хотеть многого, а что из этого получится? И сможешь ли ты это сыграть? Это тебе кажется, что сможешь. А есть такая специальность, как режиссер, который или видит, или не видит. И здесь улыбнется тебе счастье или нет. Театр должен собираться вокруг мозгов, вокруг идеи. Ее может нести в себе режиссер.
О манифесте творческих людей
Стихотворение Леонида Пастернака "Быть знаменитым некрасиво" - это некий манифест человека творческого. Когда мы закончили этот сезон в театре Пушкина, я собрал труппу, чтобы подвести итоги. В очередной раз вспомнив это стихотворение, я для всех определил, как понимаю основную задачу, которая стоит перед театром. В этом стихотворении есть одна фраза, которая мне дает понимание, что нужно делать. Она звучит так: "Привлечь к себе любовь пространства, услышать будущего зов".
Привлечь к себе любовь пространства – это и есть задача, которая стоит перед нами, перед театром. И когда от нас пойдет эта вибрация, этот посыл, и он сможет дойти до зрителя, до тех людей, которые к нам приходят. Потому что люди приходят разные. Но если мы сможем что-то всколыхнуть у них внутри, чтобы они были участниками происходящего на сцене действия, если люди придут к нам во второй и третий раз, тогда мы свою задачу выполним. Одна зрительница мне сказала: "Я смотрела "Как я съел собаку" в Вашем исполнении пять раз". Думаю: "Ну крепкий человек…" Но, очевидно, что она услышала там что-то такое, что ее манило. Я в данном случае не о себе говорю, а о посыле, который через меня прошел и попал к зрителю. И этот посыл был востребован. И наверное, и мне повезло, что через меня этот посыл прошел, и ей повезло, что она услышала то, что искала. Это очень важно.
О Гамлете и о себе
Если ты стал на стезю, то надо заниматься тем, чтобы наполнить весть тот объем, который в тебе существует, всем тем, что существует в мире – любовью, ненавистью, картинами, поэзией, театром, всеми впечатлениями, запомнить все свои переживания, все свои радости. Это и есть твое богатство. Этим ты и будешь отличаться от всех остальных. "Гамлета" я могу и в очках прочитать. Но если вы пришли смотреть на меня, как на Гамлета, то, наверное, я должен что-то рассказать о себе. Не о Гамлете. Потому что того Гамлета нет и, может быть, не было никогда. Потому что там есть только повод, чтобы тебе, как человеку, открыть нечто и пропустить сквозь себя. И если это "сквозь себя" будет твоим, то тогда и ты будешь интересен.
О талантливых и нет
Я понимаю, что все люди разные. Но почему-то все талантливые разные. А неталантливые – все одинаковые. Скучные и все. И больше ничего нет. Не умные, не обаятельные, никакие. А ты должен все собрать и преподнести. И мало того, ты же должен в нужное время нажать на нужную клавишу, сыграть на нужной струне.
Об актерской интоксикации
Можно собрать невиданное количество артистов, которые прочли множество прекраснейшей литературы, но через рампу, через их игру, их работу это не переходит к зрителю. И мы остаемся такими же холодными, как пришли. И тогда у актера возникает некая интоксикация, потому что он сам отравил себя тем, что не смог отдать. Ведь если мы не отдаем, если оно погибает в нас, значит, губит нас самих же.
О режиссерах в театре Пушкина
Нет ни одного. Пока в штате режиссеров нет. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы режиссер появился. Я скажу: почему? Есть некоторые люди, убеждающие меня в том, что театр может работать на приглашенных режиссерах.
За период после смерти Александра Сергеевича Барсегяна у нас ставили и харьковские режиссеры, и не харьковские. Но, как мне кажется, режиссер обязательно должен быть в театре по той причине, что он дает направление, он дает движение, ставит цели и задачи, дает определенную школу.
Мы пригласили Ольгу Турутя-Прасолову ставить "Чайку". Мы встречались с ней несколько раз, и она писала где-то, что я из нее всю кровь выпил. Но мне хотелось познакомиться с человеком. Кружку пива выпить и то надо с тем, кто тебе приятен. А работать – так уж и вовсе надо понимать, с кем.
К Ольге я присматривался и так, и так. Но на горизонте появились несколько ребят – студентов. И я решил сработать спектакль – попробовать их, попробовать ее и заодно малую сцену. И получилось. Из 14-ти спектаклей я смотрел восемь. И я выхожу оттуда светлым человеком. У меня есть радостное ощущение. А иногда посмотришь спектакль – хочется сразу уйти из профессии…
И я смотрю, что сотрудничество с Олей было бы очень правильным. И я, конечно, приложу некоторые усилия, чтобы мы могли сотрудничать далее.
За время, что нет Александра Сергеевича, многие режиссеры ставили спектакли. Но в результате режиссерского глаза нет. А мы, актеры, немного "подворовываем", незаметно там текст забыли, там не в тот луч стали – и в результате эти спектакли начали рассыпаться. Вышли, сыграли – о чем это было?
О Курбалесии
Курбалесия – моя боль. Чтобы провести хороший фестиваль, нужны деньги. И эти деньги должны быть немаленькие. Я докладывал везде, где есть такая возможность, что хороший театральный фестиваль говорит о статусе города. Полтора месяца назад приезжал Богдан Ступинский – народный артист, ныне – председатель Национального союза театральных деятелей. Он был на приеме у Геннадия Адольфовича, у заместителя губернатора Валерия Бабичева. И они пообещали финансовую поддержку фестивалю. Но сейчас это находится на стадии концептуальной разработки.
Курбалесия задумывалась как фестиваль небольших и непрофессиональных театров. Там была хорошая идея. Но потом она начала затухать. И сколько бы я не пытался туда подтянуть нашу молодежь, фестиваль не набирал мощи. Не смог я организовать большой фестиваль. И если сейчас реализовывать поддержку, о которой говорили мэр и вице-губернатор, то хотелось бы, чтобы нашелся человек, который смог бы поднять этот вес. Потому что это очень большая работа. Но бренд есть, и я надеюсь, что удастся вдохнуть в него новую силу.
О мечте
Я своей труппе сказал: "У меня есть единственная мечта. Мне бы хотелось в своем театре, на своем спектакле заплакать. И большего счастья для меня не было бы".