Актриса, которой выпал жребий стать первым диктором харьковского телевидения, навестила родной город. Почти 70 фильмов за 52 года работы в кино – эти цифры немного пугают и саму Наталью Фатееву. Но не кажутся тяжелым грузом: есть что вспомнить, что рассказать. Особенно в родном городе, где студентке театрального института посчастливилось стать первым диктором самой первой харьковской телестудии. Недавно первая столица на день снова стала главной сценой знаменитой актрисы. Звезда известнейших картин «Три плюс два», «Розыгрыш», «Место встречи изменить нельзя», «Человек с бульвара Капуцинов», народная артистка РСФСР поразила своей зрелой красотой, неуемным свободолюбием, активностью, непростым характером.

«Это было в 53-м году, можете себе представить?»

–Наталья Николаевна, ваша карьера диктора была очень короткой и не столь успешной, как работа в кино, но наверное, все равно есть что вспомнить. Телевизоры ведь тогда только начали появляться в харьковских квартирах.

– Когда я училась на втором курсе театрального института, к нам пришли какие-то люди и сказали, что в Харькове будет открываться телестудия и что можно попробовать свои силы на роль диктора. Из тех времен мне мало что запомнилось, потому что это было очень давно, в 53-м году, можете себе представить? Мы все страшно волновались, дрожали от страха, что-то говорили в микрофон... Из всех соискателей утвердили только меня. Первый день работы очень хорошо запомнился. Работала в маленькой комнатке, она вся была нашпигована аппаратурой. Передач тогда мы выпускали немного: сначала одну в неделю, потом две. Позже меня начали загружать больше, предлагая вести еще и детские передачи. Но поскольку я училась, времени оставалось мало, с телевидения пришлось уйти. Тем не менее оно косвенно сыграло решающую роль в моей жизни. Дело в том, что в институте я получала Сталинскую стипендию – 580 рублей и еще на телевидении полторы тысячи. Хорошие деньги по тем временам. И конечно, у меня появилось много недоброжелателей, завистников. Все закончилось тем, что на имя ректора поступило заявление о том, что студентка Фатеева незаконно получает отличные оценки и что педагоги, когда она сдает экзамены, специально выходят из аудитории, предоставляя Фатеевой возможность воспользоваться шпаргалками. Начался какой-то массовый психоз. Мне устроили настоящее судилище на собрании, куда я пришла, не догадываясь ни о чем. Люди вдруг подумали, что могут быть судьями. Причем среди них были студенты, с которыми я дружила и которым много помогала.

Правда, наши педагоги оказались мудрыми людьми, не дали скандалу разгореться. Выяснилось, что оценки тут вовсе ни при чем. Главное – деньги. Позже все мои обидчики извинились, но я поняла, что больше не смогу учиться в этом институте. Так передо мной открылась дорога во ВГИК, там я закончила мастерскую Сергея Герасимова и Татьяны Макаровой. А уже в 1956-м снялась в своей первой картине – «Есть такой парень». С того времени живу в Москве.

Харьков, конечно, остался в памяти навсегда. Это замечательный город. Очень театральный. Для лучших театров страны всегда было важно, чтобы именно здесь гастроли проходили успешно. Если бы не Харьков, разве могла бы я увидеть спектакли театра Моссовета, Малого театра, театра Маяковского? Я часто ходила в филармонию на концерты и там впервые увидела Вертинского. Помню, сидела на галерке, затаив дыхание. Я очень люблю сад Шевченко, зоопарк – нежный, живописный, трогательный. И улицу Сумскую, по которой всегда прогуливались самые красивые девушки и молодые люди.

Сюда я после долгого отсут-ствия приехала на празднование 350-летия Харькова, и как-то совершенно по-другому на него посмотрела: все отреставрировано, почищено. Вот с тех пор у меня какая-то удивительная любовь началась к этому городу. Я почувствовала, что здесь моя настоящая родина.

«У меня было четыре мужа. Каждый следующий хуже предыдущего»

– С Харьковом у вас, наверное, связаны и романтические воспоминания, ведь вашим первым мужем был известный харьковский актер Леонид Тарабаринов.

– Да. Леню, конечно, очень хорошо помню. Я в него влюбилась, потому что он потрясающе читал стихи на концертах. Но это было время гормонального всплеска, когда принимаешь за любовь совершенно другое. При более близком рассмотрении Леня стал мне совершенно не интересен. Помню, он все время лечился, принимал лекарства и капризничал. Мы расстались. А потом прошло время, и я встретила Леню на «Мосфильме», где он снимался в «Поэме о море». Ко мне подбежал какой-то мужчина, схватил в охапку и начал кружить! Оказалось – Леня. Он проводил меня домой... Талантливым был человеком, замечательным артистом. Я очень трудно пережила его уход из жизни. Послала его семье телеграмму, в которой выразила соболезнование. Знаете, совместная жизнь – всегда довольно сложная штука. А если абстрагироваться от этого, то у меня с Леней были чудесные отношения. Я знала его маму, брата. Они жили в красном доме, рядом с этим уродливым, чудовищным памятником революционерам из красного гранита (монумент в честь провозглашения Советской власти в Украине, установленный на площади Конституции. – Прим. ред.).

– В своих интервью, рассказывая о личной жизни, вы без особой радости вспоминаете своих мужей. Неужели ни один из них не оставил в сердце светлый след?

– Я всегда выбираю не тех. Долго их выдержать просто невозможно. У меня было четыре мужа, каждый следующий хуже предыдущего. Но воспоминания обо всех, напротив, очень хорошие. Правда, единственный человек, с которым я бы никогда не рассталась (если бы не одно «но»), – Владимир Павлович Басов. Он был старше меня на 12 лет и многому меня научил. Я прошла с ним настоящую школу жизни, родила сына Владимира, за что очень благодарна судьбе. Хоть и пришлось хлебнуть немало горя, потому что Басов был алкоголиком. Он не пил только тогда, когда снимал кино. К счастью, работы было много, так что случались довольно продолжительные периоды просветления. Но когда съемки заканчивались, начинался кошмар. Мы расстались. Я была намного сильнее Владимира Павловича и смогла сама выбрать свою судьбу.

Знаете, в жизни я совершила много ошибок. Но самые правильные мои поступки совершены тогда, когда я освобождалась от людей мне чуждых, недоброжелательных. Это очень непросто, потому что если даже не любишь человека, с ним связывают жизнь, привычки, общие друзья. Но вот я от того, что все-таки находила в себе силы уйти, по большому счету в жизни только выиграла. Мне удалось отстоять свое право выбора. Я живу так, как хочу, а не так, как мне навязывают. Свобода для меня – самая большая ценность на свете. Благодаря свободе можно самому распоряжаться своей жизнью. А если на шее висит камень, который тянет вниз или на дно, высоко не прыгнешь. Я всем всегда советую подумать об этом.

«Вы хотите, чтобы я работала до последнего вздоха?»

–Наталья Николаевна, российские актеры высокого класса, к числу которых, несомненно, принадлежите и вы, свое неучастие в съемках современного кино объясняют его низким качеством. Как работается вам сейчас? Есть интересные предложения?

– Вы хотите, чтобы я до последнего вздоха работала?
– Как же иначе?

– Знаете, у меня сейчас нет никакого желания много работать. Я это делаю только в том случае, когда предлагают что-то невероятно интересное. Радует в этом смысле чаще всего театр, с кино же все намного сложнее. Два года назад, к примеру, мне попалась очень хорошая работа в картине «Королев»: мне предложили сыграть роль матери главного героя. Эта удивительная женщина фактически второй раз родила сына, когда ценой огромных усилий вытащила его из заключения. Невероятно сложная роль, драматическая. Представьте себе состояние женщины, которая теряет последнюю надежду спасти своего ребенка. Я просила Господа Бога, чтобы он помог мне сосредоточиться и прожить это. И вдруг откуда-то все пришло. Слезы градом. Я не играла, я жила! Но что все увидели на экране?! Я просто сижу на стуле. Причем в профиль! Не видно ни моих глаз, ни всего, что я пережила. Ужасно! Вопиющий непрофессионализм. Я не прощаю такие вещи, потому что сама выкладываюсь до конца.

Живу я сейчас интересно, много путешествую, объездила почти весь мир. А еще занимаюсь благотворительностью. Ветераны нашего кино сейчас просто в катастрофическом положении. Есть актеры, которые годами не выходят на улицу, – мы помогаем как можем. Раньше было проще: у нас был «Киноцентр» (благотворительный фонд социальной защиты ветеранов кинематографа. – Прим. ред.). Но после того как туда пришел Никита Михалков, все разрушилось. Самое главное в его жизни – получить как можно больше. Тем не менее у нас есть бесплатное помещение и желание помочь. Вот Света Харитонова, например, которая снималась в «Иване Бровкине»: трубку телефонную не берет, потому что ее психически больная дочь уничтожила все телефоны в квартире. Я случайно встретила Свету в троллейбусе. Недавно вручили ей 20 тысяч. Некоторым актерам присылаем людей, которые делают уборку в квартире. Пристраиваем в санатории. Эта работа отнимает много сил и нервов. Но, слава Богу, поддерживаем ветеранов.

А так – знаете, время в России сейчас неинтересное. Телевизор испортил людей, превратив в электорат, которым легко манипулировать на выборах. Да и выбора как такового нет. Ради относительного благополучия медиа согласились на то, чтобы их сделали «одноклеточными». У нас жуткое телевидение, оболванивающее людей. В стране больше нет свободы. В России очень многое меня раздражает. Поэтому все, что связано с Украиной, для меня очень дорого. И я горжусь, что Украина идет своим путем. У вас в парламенте много споров, там можно даже подраться. А у нас уже давно нет дискуссий – жизнь такая. Поэтому желаю, чтобы вы и дальше строили свою независимость. Жить нужно с людьми, которые научились высокому качеству жизни, – и не иначе.