 |
Сергей Тигипко после почти пятилетней паузы вернулся в политику. И сделал это громко и основательно – сразу заявил о намерении баллотироваться в президенты Украины, создать свою политическую партию и брать на себя ответственность за ситуацию в стране. О предстоящих президентских выборах, о людях и идеях, с которыми он идет на выборы, о необходимых Украине реформах и о мировом экономическом кризисе, а также просто о своих мечтах и надеждах С.Тигипко рассказал группе полтавских и харьковских журналистов.
- Сергей Леонидович, прошло уже довольно много времени с того дня, как вы заявили о своем намерении баллотироваться в президенты. Часто ли вам за это время задавали вопрос: "Зачем вам это надо"?
- Постоянно задают. Однако мне это надо. Потому что мне не нравится то, что происходит в Украине. Я не верю, что те люди, которые сегодня при власти, изменятся или что-то изменят. Давайте представим ситуацию: Янукович, Ющенко и Тимошенко остаются дальше, и мы все остаемся в этом "бермудском треугольнике" украинской политики. Кто-то верит, что будут изменения? Что они договорятся между собой? Что станут вдруг прогрессивными и будут помогать малому и среднему бизнесу, как это делают во всем мире? Я в это не верю. И что нам всем делать? Съезжать куда-то? Для меня выход только один – влиять на это. Надеюсь, что к этому будут подключаться и другие люди. К этому будет подталкивать и жесточайшая экономическая ситуация. Если мы на этих выборах ничего не поменяем, то боюсь, что мы придем к жестким конфликтам в обществе.
- Не замечали ли вы попыток политиков дистанцироваться от вас как от не самого рейтингового кандидата в президенты?
- Вы знаете, у нас все в порядке с рейтингами. Мы постоянно проводим свои исследования и сейчас видим, что по городам с населением более 20 тыс.чел. у нас рейтинг 3,6%. Если взять по всей Украине – 3%. А начинали с 0,9%. Поскольку работаем мы реально полтора-два месяца, быстрее пока никто ничего не делал. Поэтому с рейтингами все будет в порядке, ведь все необходимо делать по технологии. Сначала надо, чтобы тебя узнали: плакаты Тигипко на улицах не просто так развешены, потому что люди меня уже забыли, и вначале никаких рейтингов не будет. Вначале должна быть узнаваемость. После этого люди начинают слушать, что кандидат им говорит. До выборов еще очень много времени. Ситуация еще очень сильно изменится, тут еще будет очень много неожиданностей.
- Недавно в СМИ появилась информация о возможном объединении четырех кандидатов в президенты нового поколения – Инны Богословской, Анатолия Гриценко, Сергея Тигипко и Арсения Яценюка - и выдвижении единого кандидата от этой четверки. Насколько такое возможно?
- Теоретически это возможно, а практически, я думаю, нет. Почему? Во-первых, украинцам тяжело объединятся. У нас все говорят: где три украинца, там два гетмана. С другой стороны, логика политиков еще и в другом. Если ты пришел в политику, ты работаешь на всех выборах, за тобой стоят люди, которые захотят пойти в мэры, в местные советы, в Верховную Раду. И те силы, которые стоят за каждым, захотят в этом принимать участие. Объединить всех будет очень сложно. Так что это лишь теория, каждый идет своим путем. Может, потом кто-то к кому-то присоединится. Я пока присоединяться ни к кому не собираюсь.
Кроме того, мне кажется, что мы немножко упрощаем логику наших избирателей. Мы думаем, что их голоса суммируются. На самом деле, кто-то не воспринимает троих, а воспринимает только одного. И если этот кандидат скажет, что он присоединяется к другому, то этот голос может быть потерян.
- Расскажите о том, кто составляет вашу команду. Кто те люди, которые могут прийти во власть вместе с вами?
- Это будут новые люди, многих из которых вы сейчас можете не знать. Даже в госструктурах я сейчас знаю многих людей, которые работают в министерствах на третьих-четвертых ролях, и никому они не нужны, хотя это классные специалисты. А состав руководства исполнительной власти сейчас очень слаб. Вице-премьеры, министры – всех поставили от своих фракций. По 12-13 заместителей у министров, чего не позволяют себе ни в одной бизнес-структуре, и тоже политики, а не специалисты.
Необходимо брать новых людей, которые не запятнаны коррупцией и могут быть эффективными. Придет время – я покажу этих людей. Частично это молодежь, частично - люди с опытом. Но сегодня их даже опасно "светить", так как тех, кто работает в госструктурах, завтра начнут увольнять.
- Поддерживаете ли вы идею о том, что власть в Украине должна быть перераспределена в пользу регионов?
- Ситуация в регионах действительно ухудшается. В 1998 г. регионы дотировались в среднем на 14%, а в 2008 г. – уже на 44%. То есть деньги из регионов забираются центром и потом возвращаются. Причем понятно, по каким принципам, – это коррупция. Поэтому изменять ситуацию необходимо. Однако сейчас я категорически против передачи больших полномочий в регионы, потому что у вас в регионах коррупция покруче, чем в Киеве. И безвластие тоже покруче. Куда ни приедешь, только и слышно: сколько земли продали, кому предприятия раздали за бесценок и ни с кого ни за что не спросили.
Если бы пришел сильный президент и выстроил жесткую властную вертикаль, то после того как начнет эффективно работать "силовой блок", я буду двумя руками за то, чтобы отдать часть налогов в регионы. Я бы оставлял в регионах часть налогов, которые традиционно шли в центр, – налога на прибыль, НДС. Когда, условно говоря, 10% налога на прибыль остается в регионе, то тогда местная власть будет переживать, чтобы предприятие показывало прибыль. И о том, чтобы инвесторов приводить, потому что реально будет получать от этого больше. И с "компаниями-бабочками", которые незаконно получают возмещение НДС, будет бороться. Такая "регионализация" – это очень сильная политика.
Но многие начинают говорить о федерализме. Вот с этим бы я никуда не торопился. Крики о федерализме, которые вы обязательно услышите на этих выборах, будут болтовней безответственных людей, которые не понимают, к чему мы можем прийти. Местные "князьки" моментально поднимут голову, на волне популизма они могут привести к отделению, боюсь, что так мы можем прийти к очень жестким моментам. Для федерализма должна быть очень четкая политическая культура, ответственные партии и сильная центральная власть.
- Решение каких еще вопросов можно оставить на уровне регионов?
- Например, языковую проблему. Мы видим, насколько болезненным является вопрос о втором государственном языке, скажем, для Западной Украины. И зачем это надо делать? Давайте отдадим этот вопрос на уровень регионов. Пусть регион проведет свой мини-референдум и скажет: мы берем региональным языком русский, и в школах будем сдавать экзамены на русском, и в местном университете на русском. Только надо учитывать, что в Киеве или Львове, если дети потом захотят учиться там, нужно будет сдавать экзамены на украинском. Однако вопрос будет снят. Если мы не можем договориться на уровне всей страны, то не должны доводить друг друга до такого состояния, что мы опять будем готовы разделяться. А к выборам кто-то захочет это сделать.
- Сформирована ли ваша региональная команда? Определились ли вы, условно говоря, кого будете поддерживать на будущих выборах харьковского городского головы?
- Мы развернули штабы во всех регионах. Достаточно активно работаем, подбираем союзников, учим людей. Пока что, естественно, никто ни с какими конкретными кандидатурами на местных выборах не определялся. Еще очень рано, это произойдет, я думаю, месяца за два до этих выборов. С ними, кстати, очень непонятная ситуация – постоянно меняются законы. Но я не думаю, что мы будем занимать пассивную позицию. Мы будем поддерживать тех людей, которым будем доверять.
- Многие политологи сейчас говорят о скором приходе во власть новых региональных элит – людей, которые недовольны нынешним "статус кво" во власти. Вы видите этих людей?
- Я уверен, что это придет, потому что очень многие, если говорить о бизнес-элитах, о тех людях, которые делают дело, начинают понимать, что с нынешней властью дела не будет, они полностью все потеряют. Сейчас Партия регионов и БЮТ опять начинают консультации об изменении закона о выборах, об увеличении проходного барьера в парламент до 5-7%. Такая попытка "законсервировать ситуацию", поделить страну между собой никому не понравится. Поэтому я думаю, что эти элиты будут активизироваться, потому что ждать им нечего и не от кого.
"Во время кризиса более 50% ответственности лежит на Нацбанке"
- Все лето появлялась информация, что осенью грядет новая волна мирового экономического кризиса, еще страшнее первой. Однако осень наступила, и этого не случилось. Как вы это объясните?
- Украина в ходе мирового экономического кризиса просто выживала, ничего активно ему не противопоставила. А вот во всем мире люди очень активно с ним боролись: снижали налоги, развязывали руки предпринимательству, прежде всего - малому бизнесу. Во многих европейских странах кредиты до 25 тыс. евро давали всем, кто показывал соответствующий бизнес-план. Национальные банки практически всех европейских стран и США резко снижали свои учетные ставки, делая более доступными деньги. Правительства с парламентами делали, как правило, очень большие дефициты бюджета.
Все говорили: "Это кризис потребления, мы произвели, но не можем продать". Поэтому основным покупателем становилось государство. В США дефицит бюджета - 13%, в Великобритании – 12%. Таким образом, государство стимулировало экономику. Некоторое время результата это не давало, но сейчас начало давать. Последний месяц - полтора экономисты настроены уже более оптимистично и говорят, что весь мир начинает потихонечку выходить из кризиса. Все еще боятся говорить, что он уже прошел, но определенные положительные моменты в Японии, в Европе уже наблюдаются.
- Что происходило у нас? У нас были, я бы сказал, пугалки политиков, которые постоянно хотят дестабилизировать ситуацию. Каких-то оснований для ухудшения ситуации в Украине особо не было, потому что мы очень зависим от внешних рынков, а они уже понемногу растут. Что касается внутренней ситуации, то здесь, конечно, были более серьезные проблемы, потому что ничего практически не делалось. Отсутствие взаимодействия правительства и Нацбанка, отсутствие большинства в парламенте – это огромный негатив. Только за счет этого мы могли получить худшую ситуацию.
И ухудшение, на самом деле, идет. И я считаю, что оно идет за счет непрофессиональных действий Национального банка.
- Курс доллара разогрет, разогрет он ажиотажным спросом, реакции Нацбанка на это соответствующей не было. От Нацбанка, когда приходит кризис, зависит очень много, я бы сказал даже больше 50%. Почему? Вот сейчас мы видим ажиотажный спрос: все хотят купить доллар. Что должен делать Нацбанк? Первое. Очень аккуратно все комментировать. Глава Нацбанка должен сказать: комментирую только я. Потому что два комментария, пусть они разнятся только чуть-чуть, вызывают недоверие. А в такой ситуации главная позиция – доверие. Глава Нацбанка, кроме того, не должен "слезать с экрана", он должен быть очень публичным во время кризиса. Во-вторых, должна быть полностью понятна позиция Нацбанка по валютным интервенциям. Также нужно очень жестко работать с коммерческими банками, которые хотят заработать на этом росте. На самом деле они сами рубят сук, на котором сидят: курс "загнали", и люди не могут погасить их валютные кредиты. Нацбанк в это время должен быть очень жесток с ними, заставить их работать в валютном коридоре условно 7,7 – 7,8. Все банки сейчас суперзависимы от Нацбанка, поскольку все взяли рефинансирование. "Административный беспредел" со стороны Нацбанка должен быть, поскольку в противном случае идет другой беспредел. Нацбанк этого не сделал.
"Собачье сердце" прочитал семь раз"
- Такое у меня бывает, но редко. Почему? Потому что я знаю некоторые секреты. Во-первых, нужно постоянно заниматься спортом. Если вы занимаетесь спортом, то вам добавляется оптимизм. Я бегаю и занимаюсь тяжелой атлетикой. Это мне очень помогает, возникает ощущение, что нет ничего такого, чего нельзя решить. Также я беру на работу людей, которые в большинстве своем оптимистично настроены. Возможно, и я им в этом помогаю, потому что для того, чтобы заразить людей энтузиазмом, им надо отдать часть своей энергии.
Кроме того, у меня четверо детей, так что предаваться пессимизму некогда. Младшему сыну - десять месяцев. А главное – я знаю то, что я боец, что если есть какая-то проблема, то я должен ее атаковать. И я это делаю. Чем больше проблема – тем более жестко ее надо атаковать. Я знаю, что никто никогда ничего не подарит, всего нужно добиваться самому. Может, потому жизнь так и сложилась. У меня довольно рано умер отец. Мне тогда было десять лет, нас у мамы трое, мама – медсестра.
- Моей старшей дочке двадцать пять, она работает вместе со мной, и у нас очень хорошие, дружественные отношения. С младшими чуть тяжелее, но нужно просто немного времени, немного внимания, а также верить в них как в личности.
Когда мне очень тяжело, я перечитываю "Собачье сердце" Булгакова. Читаю с вечера и до утра, потом пару часов поспал – и абсолютно новый человек. Профессор Преображенский говорил: "Только любовью, никакой палки". Если любите, если есть доброта, то всегда найдете общий язык со своими детьми.
- И сколько раз вы прочитали "Собачье сердце"?
- Раз семь. Причем помогает постоянно.
- Какие у вас хобби?
- Я очень люблю кино. Люблю арт-хаус, умное некоммерческое кино. Постоянно идут какие-то новые очень интересные фильмы, например, недавно мне понравился фильм "Бабочка в скафандре". Его мало кто видел, но впечатления просто колоссальные. Также пытаюсь читать, кое-что удается.
- Мечтаю я постоянно и всем советую. Мечтать нужно, потому что хорошие мысли притягивают. Я читаю мастер-классы по бизнесу и говорю там, что это одна из важных рекомендаций. Сейчас я очень серьезно занимаюсь подготовкой к созданию партии. Я пробую это сделать правильно, системно. Я посмотрел, какие огромные деньги необходимо потратить для организации избирательной кампании. Сейчас я сам ее финансирую, в другой раз не смогу это сделать. Чтобы не идти к олигархам и договариваться с ними, нужна партия. Агитаторы работают лучше, чем телеканал "Интер". Они будут иметь шанс занять места в различных советах. Сейчас молодому человеку попасть туда невозможно. За место в местном совете в регионах платят по 50 тыс.долл., в Киеве – по 2 млн.долл., в Верховную Раду – 5 млн.долл., и обычным людям состояться в политике невозможно. Это беда, и моя мечта – создать партию, которая даст им такую возможность.