Известный харьковский автор оригинальных экскурсий Максим Розенфельд - о настоящем профессионализме, "лице" и индивидуальности Харькова и отличительных чертах харьковчан.
- С вами можно говорить бесконечно и на разные темы, поэтому надеюсь, что это первая, но не последняя наша встреча. Я долго думала, какое же направление дать нашей беседе, и решила, не мудрствуя лукаво, задать вопросы о Харькове, которые меня саму волнуют.
- Когда вам интересно о чем-то поговорить, говорите о том, о чем интересно…
- …тогда о Харькове. Мне кажется, что Харьков возрождается, находит свое лицо. Поэтому первый вопрос: для вас Харьков - это любовь или профессия?
- В этом вопросе заложен подвох (улыбается). По поводу какой-то моей особой любви к Харькову. Это на самом деле несколько преувеличенное журналистами и публикой мнение. Я очень люблю и другие места. Одессу, Киев, Львов, Мюнхен, Москву, Барселону, Париж. Но Харьков – это просто дом. Как можно охарактеризовать отношение к дому? Любишь. Просто любишь. Даже если у тебя к нему есть какие-то претензии - как к родителям, например. Ведь если у тебя есть споры с родителями, это же не уменьшает твою любовь к ним. К Харькову у меня особое отношение. Это дом. Дом и дом. И относишься, и любишь его соответственно. Профессиональная любовь, любовь за деньги - это нечто иное. Экскурсии - это же не работа, которую я для себя выбрал. Любой проект (а я же все-таки художник, дизайнер), так вот любой проект, который ты делаешь, – это как ребенок. Ты его вынашиваешь, и пока ты его ведешь, ты относишься к нему, как к своему детищу. Экскурсии - это такой ребенок, как и все, что из них произрастает, - все другие проекты, лекции, книжки и что-то еще. И отношусь я к этому не как к работе, а как к своему проекту, к своему ребенку. Как к глобусу Харькова я относился, или к книжкам, которые иллюстрирую, или к студентам. Я преподаю в худпроме. Я с ними занимаюсь, я их учу уже 18 лет, и за это я получаю деньги, но не отношусь к этому как исключительно к своей работе.
- Так вы, по-моему, ко всему так относитесь…
- Все к этому так относятся. Просто некоторые себе в этом не признаются. Если ты занимаешься тем, что тебе не нравится, то, во-первых, из этого ничего хорошего не получится, а во-вторых, тебе от этого никакой радости не будет, вообще никакой. Отвечая на ваш вопрос – да, это любовь. Я люблю рассказывать истории. С детства. Я люблю рассказывать истории разные, и не только о Харькове. Сказки рассказывать, условно говоря. Меня от этого реально прет. Я от этого получаю удовольствие и вижу, что это нравится другим людям. Безусловно, не всем, но достаточно многим. Если мне это нравится, то почему я не могу превратить это в свое дело?
- У меня тоже профессия творческая, которая приносит удовольствие, но я никак не могу назвать это профессией. Потому что существуют стереотипы, и я себе все время говорю, что надо относиться к этому серьезно…
- Надо искать этимологию каждого слова. Например, "памятник" - от слова "память", а не от слова "истукан". "Профессия" - от слова "профессионал", professional. Если то, что делает человек, - это профессионально, значит, это профессия. Независимо от того, сколько ты получаешь, какое у тебя образование, какая подготовка, занимаешься ли ты тем делом, за которое получил диплом. Почувствовать себя профессионалом может каждый – ты видишь отклик от других людей, у тебя накапливается опыт, ты продолжаешь развиваться. Эти вещи не определяются дипломами, званиями, наградами – только практикой.
- Вы всегда умели так просто объяснять сложные вещи?
- Могу уклончиво ответить на этот вопрос. Есть очень старая еврейская притча о том, как к известному мудрецу пришел ученик, который хотел изучать иудаизм. И ученик говорит мудрецу: "Я не имею возможности слушать все эти тонкости и глубины. Можешь мне сформулировать, в чем смысл учения иудаизма, стоя на одной ноге? Сформулировать так быстро, чтобы ты не успел свалиться?" Мудрец встал, поднял одну ногу и сказал: "Не делай никогда другому того, чего ты не хочешь, чтобы делали с тобой". Все. И поставил ногу обратно. Иметь возможность сказать емко, образно, притчей, байкой, анекдотом - это важные психологические вещи, который дают ключ к пониманию чего-то важного, глобального - смысла, явления. Когда-то давно, когда я писал диссертацию, мне, как и всем начинающим аспирантам, казалось, что нужно излагать мысль правильными умными словами, использовать сложные научные конструкции, принятые в научном мире, и, натыкаясь на другие работы, я все время сталкивался с тем, что наведена тень на плетень. Я пытаюсь разобрать суть интересующего меня вопроса - и ничего не понимаю. И я вынужден был "перевести" для себя те же самые вещи на простой, человеческий язык, чтобы их понять. И когда я начал их формулировать самому себе в таком простом виде, я понял, что это мой стиль рассказа. Глубина - не в сложности, глубина - в глубине (улыбается).
- У меня есть ощущение, очень субъективное, что Харьков становится ярким городом. Что у него появляется свой характер, свое лицо…
- Это субъективное мнение…
- Поэтому я и спрашиваю… Возможно, потому, что Харьков становится краше.
- Я вас разочарую. Мое, тоже субъективное, мнение - Харьков не становится краше, в Харькове не проявляется свое лицо и в Харькове не появляются люди, которые придают ему индивидуальность. Со всем, что вы перечислили, я субъективно не согласен.
Почему?
Первое. Вы сказали, что у Харькова проявляется индивидуальность. Она не проявляется, она всегда была, но немного видоизменялась. Двести лет назад она начала складываться, в середине ХІХ века - более-менее сложилась и, несмотря на постоянные революции и изменения политического строя, на протяжении всей истории индивидуальность в нем для меня очень явно и ясно сохраняется. Это студенческий город, связанный с университетом, и из этого вытекает очень много факторов его индивидуальности.
Другое дело, что раньше об этом никто не говорил, потому что никому до этого не было дела. Сейчас, в силу ряда причин, в том числе политической обстановки, об этом стали говорить. Начали говорить о бренде Харькова, о лице Харькова. Как нам получить такого же плана "лицо", как у того же Львова, Одессы или Киева? На мой взгляд, эти попытки выглядят иногда комично, а иногда - просто глупо. Потому что не нужно пытаться свое лицо делать похожим на чье-то. Не надо пытаться Харькову быть похожим на Львов - прекрасный город, но с другими предпосылками формирования этого лица. У Харькова лицо есть, но оно не настолько внятно само собой осознается. И это очень хорошо.
- Почему?
- Потому, что если ты это лицо хорошо понимаешь, то определенным образом привыкаешь к нему, создавая мифы и стереотипы. Со временем становится очень сложно критически себя оценивать. Ты видишь уже не лицо, а маску, и дальше идешь по определенному штампу. Простой пример -Одесса. У Одессы есть сформировавшаяся индивидуальность. Это такой портовый еврейский город с характерным еврейским местечковым юмором, сленгом, языком и хохмочками. Знаете, как "хохма" переводится с иврита?
- Как?
- "Хохма" - это мудрость. Так вот этого в Одессе давно нет. Потому что несколько колоссальных волн эмиграции реальных представителей той Одессы, которая была при Бабеле и Жванецком, увезли с собой весь колорит. Ты приезжаешь в Одессу - и находишь совсем не то же самое. Ты находишь признаки одесского сленга, но это уже некая маска, которая не имеет отношения к реальности…сериал «Ликвидация». А в Харькове нет лица, но и нет маски, и это позволяет критически относиться к самому себе.
- Так какие же черты характеризуют харьковчанина?
- Мы очень недовольны своим городом. Со стороны может показаться, что харьковчане его не любят настолько, насколько одесситы любят Одессу, львовяне - Львов, киевляне - Киев. На самом деле такая способность к самокритике очень важна для развития. Еще харьковчане очень самодостаточны.
- Это наша главная черта!!!
- Нам все равно, что о нас думают люди. Мы не сильно, по крайней мере, внешне, заводимся, когда, например, слышим в свой адрес разные не очень приятные вещи. Не так, как, например, опять же львовяне отреагируют на то, что в их адрес скажут что-то едкое и обидное. Мы скажем: "Окей. Хорошо".
- Да. Нам по барабану.
- Нам по барабану. Замечательный украинский художник Павел Маков сравнил Харьков со Швейцарией. У него спросили - неужели в Харькове настолько же прекрасный шоколад, или банковская сфера, или молоко? "Нет, - ответил он, - харьковчанам так же все по фиг". Кто-то назовет это аморфностью, аполитичностью, апатией, а кто-то - здравым смыслом. Хорошая это или плохая черта - не знаю, но она всегда была.
И по поводу того, что "становится краше". Это двойственное впечатление. Харьков становится нормальным городом - европейским, вылизанным. От этого он отчасти даже теряет индивидуальность. Я уже где-то об этом говорил, но повторюсь. Питер обладает несколькими образами. Безусловно – это ансамбли Росси, Растрелли, дворцы, Невский проспект. Но для некоторых Питер - это мрачный маргинальный город с дворами-колодцами, с которыми связан трагизм и глубина внутреннего переживания известных питерских личностей.
И в Харькове этой питерской маргинальности всегда было много, потому что это город студентов и глубинных, экзистенциальных переживаний. А в лакированных фасадах экзистенциализма никогда не будет. Опять же Прага Кафки и современная пряничная туристическая Прага – это разные города. И в Харькове этот дух есть, его очень непросто отсюда выветрить, убрать. Харьков, становясь краше, теряет часть своей уникальности, он приобретает стереотипные и шаблонные черты. Это, конечно, качество жизни, но при этом должна сохраняться харьковская индивидуальность. Я сейчас говорю об архитектуре, об устройстве города.
- Сохраняется?
- Нужно очень сильно постараться, чтобы это изменить. Я надеюсь, что не получится (улыбается).
- И все-таки, мне кажется, Харьков сейчас стал расцветать. Я сужу и по театральным проектам, и по другим. Раньше из Харькова уезжали - сейчас здесь реализовываются. Посмотрите, например, какие замечательные появляются образовательные проекты. Школа актерского мастерства "Тесто", ваши экскурсии…
- Харьков всегда, повторюсь, был студенческим городом, и молодых людей здесь всегда было много. В этом его главный бренд и индивидуальность. Этот город завязан на студенчестве. Поэтому здесь были стиляги, диссиденты, поэты… Студентов много, молодежи много, закончивших вузы много. Этот город учит учиться. Национальность "харьковчанин" – это не тот, кто в Харькове родился; это тот, кто в Харькове учился. Исаак Дунаевский родился на Полтавщине, вся его творческая жизнь прошла в Москве и Ленинграде, но он считал себя харьковчанином потому, что здесь учился. Он здесь окончил гимназию, музыкальное училище и консерваторию. Он сам писал, что Дунаевским стал в Харькове - именно благодаря своим учителям и той среде, в которой находился. Этот город формирует личность. Он придуман для того, чтобы здесь учились.
И, соответственно, здесь появляются такие проекты, как те, что вы назвали, и аналогичные: Макса Бурцева с "Багажом. Школой дизайна и рекламы", "Школа Аzi Nizi Maza" Коли и Маши Коломийцев, мой проект "Архитектура и дизайн для "чайников". Это в первую очередь образовательные, альтернативные проекты, те, что уходят от абстрактности методической системы к живому обновлению. И это очень правильно и хорошо. Это естественное и нормальное развитие событий. Это то, что должно здесь быть.