Нужен ли современному человеку театр? Ответ на такой сложный вопрос мы, естественно, ищем в театре. В театре, билеты в который люди покупают задолго до намеченной даты спектакля. В театре, в который ходят разные зрители - от студентов до пенсионеров. Театр "Может быть" нашел ключик к душе современного человека. Они не боятся играть ни в Новый год, ни в Рождество, ни в другие праздничные дни - у них всегда полный зал. Так что же интересно сегодняшнему зрителю, у которого на расстоянии одного клика есть доступ ко всему культурному наследию человечества? В прошлый раз мы говорили с актерами театра, сегодня встретились с худруком Сергеем Аксеновым и режиссером Романом Жировым.
Часть вторая. Первая часть - здесь.
Роман Жиров – режиссер, актер театра "Может быть"
- Каким образом рождаются такие живые актуальные спектакли, темы которых волнуют каждого в зале? Вы ориентируетесь на зрителя? Просчитываете успех? Как рождается спектакль, который будоражит всех, кто его смотрит?
- Наверное, это наш способ существования на этой грешной земле или на этой грешной сцене. Мы так видим свою художественную реальность, так к ней относимся, ее диктует наш юмор, наш интеллект, наш взгляд на мир. В итоге – зал полон, потому что, оказывается, есть очень много людей, которые разделяют нашу точку зрения. Они смотрят на мир нашими глазами, им нравится то, как смотрим мы. Нас интересует мнение тех, кто приходит в зал. Зритель голосует своими ногами, полным залом, причем у нас аншлаг во всех городах, где мы были.
- Ты актер театра Шевченко, довольно много занят в репертуаре. Как получилось, что у тебя все так переплелось с театром "Может быть", ведь ты не стоял у истоков его создания?
- Когда я преподавал в Университете искусств им. Котляревского, Антон Жиляков и Саша Шпилевой (актеры театра "Может быть" – авт.) были моими студентами. И Сережу Аксенова (худрук театра – авт.) я тоже знал по институту. Так был построен процесс, что мы много пересекались, общались, я - как педагог, Сережа - как студент режиссуры. В конце концов, подружились. А потом в 2010 году Сережа позвонил, мы встретились, и они предложили мне роль в "Империи ангелов". Поскольку материал авторский, первый акт был написан блестяще, а второго акта не было вообще - только наброски. Меня сразу подкупил потрясающий образ Ангела.
- Секундочку, не поняла. "Материал авторский, первый акт был написан…" - кем?
- Сережей и ребятами из театра.
- У вас на логотипе театра написано, что театр авторский. Что это значит?..
- Произведение, которое мы выбираем для постановки, является только темой для разговора. Если нас какой-то материал трогает – мы считаем это поводом для обсуждения. Даже если мы будем полностью придерживаться текста и поставим все, как в первоисточнике, все равно придут зрители и скажут: "Нет, подождите, в романе о другом написано". Но и оставить только фабулу, сюжет и просто ему следовать… Если только в этом понимать театр - это очень однобоко.
Так вот, ребята предложили мне роль Ангела, и я сказал, что если напишем второй акт так же красиво, легко, мощно, как первый, – буду играть, не напишем – не буду (смеется). Жалко было такой материал испортить, первый акт был просто замечательный. И вот мы напряглись. Писали, писали - и написали. Потом поставили.
- А до того, как вы встретились в работе, ты видел спектакли театра?
- Конечно. Я видел, как они играют, мне очень нравились постановки. Например, "Город знакомств". Я просто без ума от этого спектакля до сих пор, потому что это так легко, непринужденно, непосредственно. Это совершенно другой способ существования – живой…
Так мы схулиганили "Империю ангелов". Потом перенесли ее на большую сцену. И понеслось... Потом нас начали приглашать - Киев, Одесса. А через какое-то время Сережа спросил, нет ли чего в запасниках. А у меня как раз был в запасниках роман Липскерова "Русское стаккато - британской матери". Потрясающий роман, глубокий. Одна из линий мне так понравилась, захватила, что мы написали свою версию. (Дмитрий Липскеров – российский писатель, драматург; работал в Ленкоме с Марком Захаровым – авт.) Мы связались с Липскеровым, отсняли видео, отправили. Спектакль ему очень понравился, он нас поддержал полностью, одобрил, хотя у нас было свое видение романа. Дмитрий Михайлович понял концепцию нашего авторского театра и дал добро на самостоятельное плаванье, за что мы все ему очень благодарны. Видно, что это театральный человек, понимающий, что каждый имеет право на свой взгляд. Мы не претендуем на истину в последней инстанции, отнюдь. Но мы так видим, мы так слышим, и нам радостно, что мы находим понимание у зрителей.
- А "История любви" как появилась?
- Как только сделали "Стаккато", посмотрели в Москве, в "Современнике", спектакль "Враги. История любви" с Чулпан Хаматовой, Еленой Бабенко и Евгенией Симоновой. Потрясающая постановка. И нам захотелось сделать свою версию. У нас – совсем другой спектакль. И это нормально, так и должно быть. Спасибо "Современнику", что поделился с нами. Потрясающий роман, Галина Волчек много лет мечтала его поставить. Естественно, это же роман о женских судьбах. Нас этот роман захватил целиком и полностью. Мы написали свой вариант.
- Вот уже несколько лет Сергей Аксенов живет в Москве, создает там театр. Он тоже называется "Может быть".
- Да, мы его в шутку называем филиалом нашего театра…
- Как театры в разных городах связаны между собой? Каким образом они между собой…
- …сотрудничают?
- Да! Сотрудничают. Взаимодействуют.
Мы творческие люди, в силу молодости и потенциала мы еще хотим играть, хотим ставить, хотим писать и стараемся это делать везде
- Пока Юлечка из Москвы прилетает к нам играть в спектакле "История любви" (Юлия Забутная, актриса театра – авт.). В Одессу к нам прилетала тоже. Ну, Сережа всегда хотел еще кино заниматься, поэтому он уехал учиться в Москву… Снял там полный метр. Все это начиналось еще до всех этих событий... Поэтому пока существуем так, а как будет дальше - посмотрим. Мы просто творческие люди, которые в силу, наверное, молодости и потенциала еще хотим играть, хотим ставить, хотим писать и стараемся это делать везде. В Москве ли, в Харькове, в Одессе.
- Как вы с Сергеем работаете? Ты все время говоришь, что вы делаете все вместе. Театр – это кропотливая работа, а вы в разных странах.
- Выпуская спектакль, я пребываю и в роли режиссера, и в роли актера и, конечно, не могу видеть всех мелочей. Как правило, во время выпускного периода Сережа приезжает из Москвы, садится в зал, чтобы подсказать мне те тонкости, которые я не вижу, находясь на сцене. За что ему огромнейшее спасибо.
- И все-таки – сейчас между вами уже больше просто человеческое, дружеское общение или вы сотрудничаете?
- Ну, во-первых, мы же пишем вместе. Мы с ним пишем вдвоем. Сейчас мы работаем над новым материалом.
- Так вот почему театр один!
- Совершенно верно! Изначально фундаментом театра является драматургия. А драматургия у нас с Сережей пишется вместе. И генераторами идей являемся мы оба.
- И расстояние не является для вас преградой?
- А как в наше время расстояние может быть преградой? После каждого спектакля, будь то в Москве или Харькове, мы созваниваемся и обговариваем, как все прошло. Это нормально. Мы все время общаемся, пишем сцены для нового спектакля, делаем поправки.
- Спектакли театра "Может быть" совершенно не похожи друг на друга. Это случайность или закономерность?
- У нас идет три спектакля на большой сцене и два на малой, и они, действительно, совершенно разные. Даже не скажешь, что это постановки одного театра. Порой кажется, что не одна и та же труппа играет.
- У вас есть одна особенность. На сцене мы видим не актеров, которые играют в предлагаемых обстоятельствах, а героев историй, которые предлагает нам театр. Спектакль смотрится, как в кинотеатре. Не даром зрители иногда бурно, даже громко реагируют на то, что происходит на сцене…
По способу выражения театр должен быть диалогом со зрителем - как диалог с лучшим другом, с которым ты разговариваешь о самых простых и самых сложных вещах
- Мы просто ставим себя на место зрителя, задаем себе вопрос, интересно ли нам самим? Мы хотим, чтобы спектакль был "обо мне", чтобы я сидел в зрительном зале и говорил: "Так это же я! И мне это интересно. И это. А как поступить в такой ситуации? Я хочу найти ответы на свои внутренние вопросы". И вот мы находим такой способ существования, такие проблемы и пути их решения, которые были бы "обо мне", о сидящих тут, в зале. Без лишней "зауми". По способу выражения это должен быть диалог со зрителем, как диалог с лучшим другом, с которым ты разговариваешь о самых простых и самых сложных вещах.
- …с которым тебе интересно уже тысячу лет и с которым ты не можешь наговориться?
- Совершенно верно. И как каждый из актеров на сцене – личность, так и зритель в зале - в первую очередь человек, личность. Вот наши спектакли для таких личностей. И зритель это слышит. Поэтому в зале царит такая потрясающая атмосфера - зритель слышит наше отношение. Мы могли бы сыграть на дешевой шутке, на дешевенькой визуализации с плохим юмором.
- Да, как это часто бывает: пусть будет попроще, все равно прокатит, люди в театр-то ходят…
- Да, вокруг нас довольно много подобных примеров. Это льется на нас с экранов телевизоров, со всех сторон. Художественный уровень падает. Мы не хотим этого. Мы хотим, чтобы у нас был интеллект, юмор. Та же сценография, костюмы - чтобы это было на высоком интересном уровне, зажигало, брало зрителя за живое. Люди сейчас очень скучают. Духовный голод огромнейший. Духовный, интеллектуальный, философский, культурный. Поэтому и забит зал. Приезжает Поклитару - и зал забит. Люди хотят мощного, интеллектуального, духовного искусства.
- Да, люди скучают за высоким во всех смыслах искусством.
- У Поклитару балетные актеры переигрывают драматических. И играют они точно так же просто, легко, доступно, не напрягаясь.
Мы беседуем в зрительном зале перед началом спектакля. В зале происходит "движение".
- …наш администратор Саша. Он пытается "не допустить аншлага" - это его коронная фраза. При этом в зал заносятся дополнительные кресла.
- А в других городах спектакли проходят тоже при полном зале? Как о вас узнают люди?
Люди сейчас очень скучают. Духовный голод огромнейший
- Сначала мы возили "Империю ангелов", и люди шли на Вербера. Это нашумевший роман, культовый. И нам очень приятно, что люди читают, идут на любимое произведение, а потом разделяют с нами нашу версию. Это дорогого стоит. Они сначала идут на обложку романа, а потом влюбляются в нашу постановку. И когда мы привозим "Историю любви", зрители уже идут именно на "Может быть", именно на наш способ видения.
- Какие залы у вас в других городах? На каких площадках вы работаете?
- Дом актера в Харькове – это наша альма-матер, на которой мы все выпускаем, все здесь готовим, а потом уже отправляемся в плаванье – малая сцена нашего оперного, Киев, Одесса, Кривой Рог, Сумы… И залы у нас уже не такие, в среднем - на 450 мест, в Одессе – на 800.
Сергей Аксенов – основатель и художественный руководитель театра "Может быть"
- Вопросов очень много. С чего бы начать? Наверное, с начала. С основания театра. Театру уже 10 лет..
- Мы и не думали создавать театр. Просто у нас был дипломный спектакль в Институте искусств 10 лет назад. "Преступление и наказание" Достоевского – это была моя дипломная работа. У нас играли два актера, и показали мы его всего один раз в институте на экзамене. Нам было очень жаль, что этот спектакль закончился. Мы тыкались, мыкались, искали, где бы можно было его сыграть еще, и пришли в Дом актера.
- Не было задачи создать театр, а просто так получилось?
- Просто было желание поддержать этот спектакль. Потом, спустя где-то полгода, у нас стали появляться желания еще что-то поставить, причем в совершенно противоположном жанре - легком, комедийном. Мы нашли еще одного актера и уже втроем сделали спектакль. Так в нашем репертуаре появилось уже два спектакля. Только тогда мы поняли, что это превращается в какой-то коллектив, и начали задумываться над тем, как это превратить в театр.
- А название?
- Название тоже появилось случайно. Когда нас поставили в репертуар Дома актера, директор сказал, что нельзя, чтобы спектакль "Преступление и наказание" просто стоял в репертуаре, потому что у каждого спектакля есть коллектив, который его представляет. Он нас этим озадачил. И мы ходили, думали и параллельно занимались подготовкой к спектаклю - готовили декорации, репетировали, а в это время что-то шутили вслух, иронизировали, наговаривали какие-то названия, но никто не думал, что это будет театр. И вдруг один из актеров сказал: "Может быть..", - имея в виду, что может быть театр, а может и не быть, может, получится у нас что-то, а может и нет. И я предложил - давайте так и назовем театр, "Может быть". Назвали легко и с юмором. Не думали, что все это так далеко зайдет (улыбается).
- Говорят, у вас особенный подход к работе с актером.
- В первую очередь мы стараемся сделать так, чтобы нам самим нравилось. Мы не делаем спектакли в угоду публике или в угоду критикам, мы никогда об этом не думали, потому что изначально не планировали быть театром. И, соответственно, с артистом так же работа строится. Не делается установок, что нужно играть так, а не иначе, потому что если артисту что-то не нравится или ему не интересно, он начинает наигрывать. У нас очень демократичные отношения даже с новыми актерами, которые только приходят к нам и играют свои первые роли. Все равно мы стараемся прислушиваться к ним, к их природе. На мой взгляд, только когда актер получает удовольствие на сцене, только когда он себя раскрывает, только тогда получается тот результат, о котором вы говорите.
- И все-таки на сцене не артисты, а герои спектаклей, образы. Как это получается?
- Наверное, потому, что мы слышим друг друга. Есть, например, какой-то персонаж, и мы спрашиваем друг у друга, как кто его видит. Актер рассказывает, как он видит свой персонаж, я как режиссер рассказываю о своем видении, и так мы идем навстречу друг другу, пока не встретимся где-то посередине (улыбается).
- Харьковского института искусств оказалось мало? Зачем вы поехали в Москву? За какими знаниями?
- В Москву я поехал учиться на кинорежиссера, потому что в Харькове нет школы кинорежиссуры, да по большому счету и в Украине ее нет.
- Где в Москве учились?
- В Москве я окончил Высшие курсы сценаристов и режиссеров, мастерскую Суриковой и Фокина. (А.И. Сурикова - кинорежиссер и сценарист; фильмы, поставленные Суриковой, – "Человек с бульвара Капуцинов", "Ищите женщину" и др. В. Фокин - режиссер, его фильмы – "До первой крови", "ТАСС уполномочен заявить" и др. – авт.) Педагоги потрясающие! Владимир Фокин, как вы знаете, харьковчанин. Учеба была очень интересной, но, к сожалению, длилась всего два года. Такая короткая вспышка.
- Вы хотите снимать кино?
- Хочу. И уже снял фильм. Это моя дипломная работа. Скоро в кинотеатре "8 с половиной" будет закрытый допремьерный показ для своих. Там и ребята из театра снимались. Приходите, если вам интересно.
Скажу честно, я не очень люблю ходить на премьеры к своим знакомым. Если спектакль мне не нравится, очень трудно улыбаться и восхищаться в конце. А они ждут твоих отзывов, причем, как правило, позитивных. Но не пойти на фильм Аксенова я не могла. Конечно, мне было любопытно. И вот что я скажу: таких фильмов сейчас не снимают. Ни тебе крутого главного героя, ни его пышногрудой длинноногой подруги, ни разборок, ни клубов, ни сумрака - ничего такого… Легкий красивый фильм о дружбе и любви. Много юмора, много необыкновенно ярких живописных кадров. Лето! Если вы захотите найти его и посмотреть – хорошее настроение и счастливое послевкусие вам гарантировано. Ах, да! Называется фильм "Москва, я терплю тебя".
- В Москве вы тоже создали театр и уже сыграли свои первые спектакли. Как реагирует публика?
- Мы сыграли уже четыре спектакля. Московский зритель принимает нас очень хорошо. Нельзя сказать, что так же, как харьковский, потому что харьковский зритель более, наверное, раскрепощенный, более открытый. Мы ходим очень много в Москве в театры и видим, что публика очень сдержанная.
Снова обращаюсь к Роману Жирову
- В прошлый раз, когда я брала интервью у актрис театра, ты мимоходом бросил, что спектакль от репетиций лучше не становится. Как это понимать? Вы что, не репетируете?
Пускай в два года один спектакль, но это будет полноценная постановка. Интересная, глубокая
- Мы репетируем, когда в этом есть необходимость. Перед постановкой у нас идет репетиционный процесс. Учитывая, что мы авторский театр, берем произведение, но это является только темой. Дальше работаем мы сами. На работу над текстом уходит очень много времени, плюс постановочные дни. Например "Историю любви" мы репетировали 8 месяцев. Очень тщательно, подробно. И "Ангел", и "Стаккато" - все это очень долго вызревает… Мы за три месяца спектакль не поставим. Это будет сыро, некрасиво. Будут рождаться какие-то духовные уроды. Нужно время. Пускай в два года один спектакль, но это будет полноценная постановка. Интересная, глубокая.
Помнишь, как у Эзопа "Львица и Лиса"? Лисица пятерых рождает, а львица одного или двух, но львица же рождает льва!